Особенно в условиях скоротечного боя.
Выхватить стрелу, натянуть тетиву… Мгновение. Именно то самое, когда вормы, осознав, что колчан лучницы пуст, бросились на нее всей толпой, толкаясь и мешая друг другу…
Лия почувствовала, как часть ее души словно перетекла в стрелу, которая будто стала частью ее самой… Знакомое ощущение единения воина с оружием… Присутствует всегда как само собой разумеющееся, не замечаешь в обычной жизни… Но оно резко обостряется, когда твоя очередная цель перестает быть просто очередной, становясь главной. Когда промахнуться нельзя ни в коем случае. Потому что второго шанса не будет…
…Ворм, бежавший первым, был сильным и ловким. Одним из самых сильных и ловких среди его соплеменников, готовым в случае чего резко сместиться в сторону, если самка хомо вздумает его подстрелить. Но она почему-то целилась сильно левее. Странно. Совсем у самки хомо от страха ум помутился? А лук-то у нее хорош, и мечи тоже. Жаль, что себе не оставить, Богз все отбирать будет, покарай его Камай-Нанги! И ладно бы он потом в дело трофеи пускал. Так нет, опять в свой вонючий нора тащить будет. Свалит в кучу, где другой отобранный трофей гниет, и будет хвастайся перед свой очередной жена, какой он великий воин! А настоящему воину, захватившему такой хороший оружие, опять быть вторым в племени и любоваться на обгрызенный хвост Богза, когда тот будет пьяный плясать около праздничного костра.
…Тетива сухо щелкнула, отправляя стрелу в стремительный полет…
Удар был неожиданным, будто ворона, сбившись с пути, в грудь клювом ткнула. Богз опустил глаза. Нет, не ворона. Хуже. И кольчуга, собственноручно плетенная из проволоки, не спасла. Плохая проволока, ржавая, порвалась. И теперь из груди вожака вормов, пробитой стрелой, частыми толчками выливалась кровь. Так бывает, когда сердце бьется часто-часто, словно подстреленный хоммут, издыхающий в агонии.
Богз вздохнул. Жалко подыхать, когда только-только стал вожаком племени. Но придется. С сердцем, пронзенным насквозь, по- другому не бывает.
Вождь вормов вздохнул еще раз – и рухнул на землю мертвым.
Сильный и ловкий ворм, успевший увидеть, куда улетела последняя стрела лучницы, торжествующе взревел. Ясное дело, кому теперь достанутся все трофеи дохлого Богза! И бабы его тоже понятно чьи теперь. Пусть только кто-то попробует рыкнуть что-нибудь против! Осталось только убить эту ловкую хомо и ее нежным мясом отпраздновать победу нового вождя!
Но сильному и ловкому ворму не повезло. В правой руке лучницы оказался небольшой предмет. Ворм видел такой однажды. Он валялся рядом с обглоданным кем-то скелетом хомо, проржавевший насквозь и ни на что не годный.
Но тот, что был в руке лучницы, выглядел намного новее. Он отливал черным металлом и почему-то выглядел опасным. Хотя что может быть опасного в небольшом куске железа, пусть даже отполированном до блеска? Неужто эта глупая хомо хочет им защититься от настоящего воина, почти вождя, который вот-вот вонзит в нее свои когти?
Додумать мысль мутант не успел, схватить лучницу – тоже. Странный кусок металла полыхнул огнем. В голову ворма ударило, как от целой баклаги хорошего самогона. А потом он увидел знакомый обгрызенный хвост Богза, уходящего куда-то вверх по туманной дороге. Будто почуяв что-то, вождь остановился, обернулся и, оскалившись в ухмылке, знакомой до тошноты, почесал грудь, из которой торчала стрела, оперенная вороньими перьями. После этого Богз поманил ворма пальцем – мол, пошли, недалеко уже. И тот обреченно поплелся за вожаком, понемногу осознавая, что теперь ему вечно придется быть вторым в Краю Вечной войны. И никогда уже не стать первым.
Трофейный «макаров» тявкнул еще четыре раза, в сумме сократив отряд вормов на пять боевых единиц. Напиравшие задние вынуждены были притормозить, ибо передние внезапно превратились в безвольные куклы, рухнувшие под ноги собратьям.
Цель была достигнута. Пистолет подарил девушке несколько драгоценных мгновений для того, чтобы сунуть лук в налучье, а пистолет – в кобуру и выхватить два коротких меча. Время стрельбы прошло, настала пора ближнего боя. Патроны в «макарове» еще оставались, но проблему они бы не решили – мутантов было слишком много.
Возможно, в другое время вормы подумали бы десять раз, стоит ли овчинка выделки. Уже и так почти четверть племени полегла ради двух кусков мяса – наверняка сладких на вкус, но уж слишком опасных. Но сейчас цель была прямо перед носом, вот она, один удар лапы – и жри до отвала деликатес, мягкий и сочный, в отличие от жесткого и вонючего мяса соплеменников и других мутантов, вскормленных на мертвечине. Поэтому вормы, распинав трупы пристреленных сотоварищей, ринулись вперед, не обращая внимания на мечи, которые по сравнению с дубинами и ржавыми топорами мутов выглядели достаточно скромно.
Но цель, только что бывшая прямо перед ними, внезапно исчезла.
Лия, мощно оттолкнувшись ногами, взлетела вверх и, совершив в воздухе сальто, приземлилась за спинами нападавших. Круто
