Поэтому тебе останется только договориться с ним, чтобы его визит в Леннир совпал с твоим пребыванием там.
– Я еще не знаю, поеду ли я летом домой, – грустно произнесла Финнела. – Скорее всего, нет. Наверное, останусь здесь.
– Почему?
– Потому что потом папа может не отпустить меня назад. Скажет: поучилась – и хватит, пора уже замуж выходить. И выдаст за того же Падрайга. А я не хочу замуж, я хочу и дальше учиться.
Еще полгода назад Эйрин была бы крайне поражена, услышав от кузины такие слова. Но полгода назад Финнела ни за что бы этого не сказала.
– И как ты объяснишь родителям?
– Очень просто. Скажу, что в море мне плохо, и нисколечко не солгу – ты же сама видела, как я мучилась по дороге из Рондава. А плыть отсюда до Брухайла, еще и без ведьм, будет втрое дольше и втрое тяжелее. Я бы, конечно, перетерпела, но… Словом, пусть папа с мамой думают, что я по-прежнему такая изнеженная, просто до дрожи боюсь морского путешествия. Ну а другого способа вовремя попасть в Леннир не существует. Разве что через Тындаяр.
Эйрин согласно кивнула. Про поездку по суше через весь Северный Абрад и речи быть не могло – дорога в оба конца отняла бы все каникулы. В лучшем случае, удалось бы выгадать какую-нибудь неделю, да и то не наверняка.
– Воля твоя, сестричка, – сказала она, – я буду только рада, если ты останешься со мной летом. Но не спеши с окончательным решением. Подожди, посмотри, как будут развиваться ваши с Бренаном отношения. А вдруг твои письма приворожат его – я совсем не исключаю такой возможности. А когда у тебя будет реальный шанс выйти за ведьмака, твой отец и думать забудет о каком-то там Падрайге.
Финнела мечтательно улыбнулась.
– Еще бы! Заполучить такого зятя… – Но уже через мгновение она помрачнела и тихо вздохнула. – Знаешь, Эйрин, это жестоко с твоей стороны. Только что умоляла меня не тешиться напрасными надеждами – и вдруг затянула совсем другую песенку. Теперь уже
Растерянная Эйрин обняла ее за плечи.
– Прости, сестричка, я немного увлеклась. Поддалась на твои эмоции. Я действительно очень хочу, чтобы у тебя все получилось с Бренаном. Я желаю тебе самого большого счастья…
Глава XIX
Игра лорда Финвара
При обычных обстоятельствах Совет лордов собирался на свои заседания в специально отведенной для этого Палате лордов, расположенной в Цитадели Высоких лордов. Однако по давней традиции королей Катерлаха избирали в старейшем здании Ринанхара – приземистой шестиугольной башне Гортыр Дерг, единственном сооружении, сохранившемся от изначального замка Рих на н-Ярхар. Она стояла почти вплотную к Королевскому крылу и соединялась с ним тремя разноуровневыми галереями, а весь ее верхний этаж занимал Малый Церемониальный зал, где проходили ежедневные королевские приемы.
Именно в этом зале накануне вечером были установлены широким полукругом двадцать семь кресел для лордов-советников, а вдоль четырех из шести стен тянулся ряд стульев для приглашенных на собрание почетных гостей – знатных и влиятельных вельмож Катерлаха, не входящих в состав Совета, высших духовных лиц страны, полномочных представителей иностранных государств и конечно же ведьм. Как раз из-за них у министра двора, распределявшего приглашения, возникло много хлопот, так как по неписаному, но твердому правилу все они могли беспрепятственно приходить на любое заседание Совета. А поскольку сейчас в Тахрине их собралось три десятка, то хоть разорвись – не получалось отыскать место для еще шестерых важных лордов, которых просто нельзя было обойти вниманием. В конце концов, министр договорился с Бригид и Альсой, что в первый день работы Совета, когда ожидался наибольший ажиотаж, будут присутствовать только семеро ведьм – а дальше все ограничения снимаются.
Шайна имела полное право претендовать на одно из этих мест, потому что была четвертой по формальному старшинству, однако решила не лезть перед более взрослыми и опытными сестрами. Бригид оценила такую рассудительность, но все же взяла ее с собой в качестве личной помощницы. Им двоим, а также Альсе, достались чуть ли не самые лучшие гостевые места, откуда было видно в лицо всех лордов-советников, что позволяло следить за их настроением и на этом основании судить, к какому решению они будут склоняться.
Впрочем, в начале заседания от таких наблюдений не было никакого толку, поскольку большинство лордов откровенно скучали. Как повелось еще со времен основания Катерлаха, каждое собрание Совета открывал первый духовник королевства. Сейчас это был высокопреподобный Нейфин аб Гавин, весьма словоохотливый священник, растянувший свою вступительную речь почти на целый час. Он скрупулезно перечислил все добродетели покойного короля Энгаса, произвел подробный анализ его длительного царствования,
