Первозданная. Вихрь пророчеств

наклонился над телами двух мертвых гвардейцев. Теперь следовало обставить все так, словно их убили обычным образом.

Одного из часовых Фейлан перенес в комнату и поискал взглядом какой-нибудь тяжелый предмет. В конце концов он просто оторвал от простыни полоску ткани, обернул ее вокруг шеи мертвеца и стянул что есть силы.

– Лаврайн задушил тебя, солдат, – пробормотал себе под нос. – Ты среди ночи услышал какие-то подозрительные звуки, неосмотрительно вошел сюда – а он уже поджидал тебя с самодельной петлей. Потом завладел твоим пистолем. – С этими словами Фейлан выудил из кобуры гвардейца оружие. – Гм… Интересно, что сделал бы на моем месте Ярлах?

Можно было не сомневаться – старый магистр разыграл бы целый спектакль. Спустился бы в самый низ башни, убивая всех на своем пути, после чего инсценировал бы проникновение в узилище группы сторонников Лаврайна, якобы и освободивших своего принца. Однако Фейлан предпочитал обходиться минимальными жертвами, поэтому выбрал сценарий, по которому Лаврайн бежал самостоятельно, из-за недосмотра охраны. Он одел и обул бессознательного юношу, усадил его в кровати и окутал чарами, призванными защитить от воздействия Темной Энергии. Потом снова подошел к двери, убрал глушительные чары и выстрелил из пистоля в грудь другому мертвому гвардейцу.

С нижних этажей донеслись встревоженные возгласы, а вскоре послышался топот ног. Напоследок Фейлан погасил масляный светильник в коридоре, сбросил труп дважды убитого часового на лестницу, а затем без лишней спешки вернулся в комнату и вместе с Лаврайном нырнул в Тындаяр.

Идти пришлось недолго, а бессознательное состояние принца нисколько не мешало – Фейлан без особых усилий удерживал его в воздухе чарами и просто тянул за собой. А через две сотни шагов вышел на поверхность, к небольшой избушке, одиноко стоявшей посреди зимнего леса. Ее хозяин, старый-престарый крестьянин, нашел свой последний приют неподалеку в сугробе, куда Фейлан еще в начале ночи выбросил его мертвое тело, чтобы освободить дом для Лаврайна. Он почти наугад выбрал это уединенное жилище в лесной глуши неподалеку от Бланаха и был доволен, что снова обошелся минимальными жертвами. Так или иначе, старик уже был одной ногой в могиле, и Фейлан, по большому счету, оказал ему услугу, подарив легкую смерть во сне. Он даже не считал это убийством – с его стороны это был акт милосердия…

Положив Лаврайна на прелый тюфяк, служивший старику кроватью, Фейлан первым делом согрел Темной Энергией помещение, зажег коптящую сальную свечу, после чего сел на скамью под окном и наслал на принца чары пробуждения. Юноша зашевелился, что-то неразборчиво пробормотал вдогонку своему сну и наконец открыл глаза. Обвел взглядом крохотную комнатку – еще меньшую, чем его предыдущая, и совершенно убогую – и остановился на Фейлане. Спустя мгновения он порывисто вскочил, но не учел, что тюфяк гораздо ниже кровати, в которой он заснул вечером, поэтому споткнулся и едва не упал на усыпанный соломой земляной пол.

– Что это такое?.. Кто вы?.. Где я?..

– Все в порядке, мой принц, не паникуйте, – успокаивающе произнес Фейлан. – Вам ничего не угрожает, вы на свободе. Я вызволил вас из тюрьмы и перевез в безопасное место.

Лаврайн протер глаза, словно не веря им, и снова огляделся. Потом бросился к двери, распахнул ее, впустив в избу поток морозного воздуха, а сам выбежал наружу. Фейлан не стал за ним гнаться, лишь закрыл дверь и наслал вокруг еще немного Темной Энергии для разогрева комнаты.

Не прошло и минуты, как Лаврайн вернулся, дрожа от холода, и громко затопал ногами, стряхивая с них снег.

– Это не Хангован… Мы где-то в лесу…

Фейлан утвердительно кивнул:

– Все верно. Мы достаточно далеко от вашей столицы.

– От вашей? – переспросил юноша, и в его глазах промелькнуло понимание. – Вы не лахлинец. У вас странное произношение. Даже не абрадское, а… не знаю какое.

– Как раз абрадское, мой принц. Но не кередигонское, не северо-восточное. Почти всю свою жизнь я провел на западе Ивронаха, в Кованхаре.

При этих словах Лаврайн разинул рот в беззвучном вскрике, а на его лице застыло испуганное выражение. Несомненно, он знал о Кованхаре. Еще бы ему не знать – лахлинская Святая Вера отводила Кованхару с Тир Минеганом особенное место в картине мироздания, провозглашая их двумя средоточиями самого ужасного Зла на земле.

– Так вы…

– Да, я колдун. Весь к вашим услугам. И об услугах, сами видите, я говорю не для красного словца. Моими стараниями вы получили свободу и теперь можете продолжать свою борьбу против короля.

Глаза Лаврайна вмиг подозрительно сузились.