Когда следователь закончил с отчетом и перешел к рекомендациям, касающимся наказания гвардейцев, виновных в преступной халатности, в кабинет тихонько проскользнул королевский секретарь, Леолан аб Дахайн, и положил перед Имаром уже завизированный канцлером указ. Король жестом приказал секретарю задержаться и прервал следователя на полуслове:
– Спасибо, мастер Олвин. Ваши рекомендации передайте капитану аб Эрхару, пусть он решает, какие дисциплинарные меры следует принять. Вы свободны.
Следователь встал со стула, поклонился и немедленно вышел из кабинета. А Имар спросил у мастера Леолана:
– Обед еще не принесли?
– Через минуту будет, государь. Только придется отослать обратно блюда, предназначенные для леди Элвен. Она просила передать свои извинения, что не сможет присоединиться к вам. То поручение, которое вы ей дали, требует больше времени, чем ожидалось.
Имар с невозмутимым видом кивнул. На самом деле он не давал Элвен никакого поручения, просто еще в конце прошлого месяца предложил девушке в случае необходимости прикрываться его именем, чтобы никто не отвлекал ее от колдовских дел и не задавал лишних вопросов о том, где она была и что делала.
– Что ж, тогда пообедаю сам… Хотя нет, – передумал Имар, вглянув на только что принесенный указ. – Скажите слугам, чтобы не возвращали назад блюда леди Элвен. И немедленно пошлите кого-нибудь разыскать генерала аб Рордана. Я приглашаю его разделить со мной трапезу.
– Слушаюсь, государь.
Ему пришлось прождать не минуту, а целых пять, пока камердинер не пригласил его в малую королевскую столовую, расположенную лишь через комнату от кабинета. Теперь Имар работал в своих покоях, но не потому, что в правительственном крыле было холоднее и вся обстановка там напоминала о тех недавних временах, когда он полностью зависел от Айвара аб Фердоха (хотя это и имело значение). После того как министерства приняли на себя полномочия, ранее принадлежавшие Священной Канцелярии, их штат начал быстро расти, поэтому Имар приказал освободить для нужд правительства весь этаж под своими покоями, куда перебрались министры вместе с заместителями и помощниками, а правительственное крыло осталось в распоряжении чиновников низшего ранга.
Когда Имар уже управился с первым блюдом и принялся за начиненный дичью пирог, наконец пришел Кайлем аб Рордан и извинился за опоздание.
– Нет, это моя вина, – возразил Имар. – Я слишком поздно за вами послал. Прошу вас, садитесь, угощайтесь.
– Благодарю, государь.
Генерал устроился за столом, взял салфетку и подождал, пока лакей положит ему на тарелку жареную телятину в грибном соусе и наполнит бокал красным вином. Потом Имар приказал слуге отрезать для гостя кусок пирога и отослал его прочь, чтобы они остались в столовой вдвоем.
– Лорд Кайлем, сначала я хочу поговорить с вами не как с генералом и князем, а как с дядей Лаврайна.
Его собеседник мгновенно помрачнел, положил на тарелку вилку, которой только что поддел кусок мяса, и немного нервным жестом пригладил свои густые темные волосы. В них не было ни единой седой нити, несмотря на то что уже через три месяца генералу должно было исполниться пятьдесят лет.
– Это очень неприятная и позорная для всех нас история, государь. Я очень надеюсь, что Лаврайн все-таки опомнится, но… Боюсь, он переступил ту грань, за которой уже нельзя надеяться на королевское милосердие.
Имар кивнул:
– Как вы понимаете, Лаврайн принадлежит к королевской семье, а посему подпадает под мою непосредственную юрисдикцию. Недавно я подписал указ, которым лишаю его всех титулов и владений и приговариваю к смертной казни.
Кайлем аб Рордан, даром что часто называл себя грубым воякой, не мог сдержать сокрушенного вздоха.
– У вас не было другого выбора, государь. Ваш приговор суров, но справедлив.
– Пока об этом знают только лорд Дывлин и мой секретарь. После обеда я отправлю указ лорду государственной печати, после чего он вступит в законную силу. Буду вам очень признателен, если вы лично сообщите леди Гвайр о моем решении и убедите ее не приходить ко мне с просьбой о помиловании.
– Да, государь. Я готов пойти прямо сейчас.
– Нет, не торопитесь, это подождет. Пообедайте со мной, тогда и пойдете.
Какое-то время они ели молча, а потом генерал, по просьбе Имара, начал отчитываться о том, как прошла ночь в Ханговане. Обычно он делал это во время утренней встречи с королем, но сегодня, в связи с побегом Лаврайна, Имар ее отменил.
