– Да, не исключено, – согласилась Ивин, – и тогда вероятность падает ниже десяти процентов. Наверное, и правда не стоит оценивать шансы Гвен на основании такого незначительного опыта. Просто попробуй, а если не получится, что ж – не суждено.
– А она что-то почувствует?
– Не знаю. Если спит – вряд ли. И в любом случае обрадоваться не успеет, поэтому не очень-то и расстроится.
Эйрин и дальше колебалась.
– Думаю, неправильно делать это без согласия Гвен… но спрашивать ее было бы еще хуже.
– Безусловно. Другое дело, если бы мы наверняка знали, что тот огонек указывает на нее, а Искра Нерис совместима с ее отпечатком.
– Тогда было бы проще. Хотя я все равно сомневалась бы.
– Из-за Бренана? – догадалась Ивин.
– Да. Я знаю, что Гвен любит его. И в то же время она тоскует по Искре. Каждый день, каждый час, каждую минуту думает о ней, никак не может смириться с этой утратой. Я уверена, что она выберет Искру, но тогда будет чувствовать себя виноватой перед Бренаном – словно предала его, пренебрегла им.
– А чего бы ты сама хотела на ее месте?
– Я предпочла бы ничего не знать, ничего не решать. Просто получить Искру, и дело с концом. Знаю, это звучит малодушно, не по-ведьмински…
– Это звучит по-человечески, Эйрин. А мы прежде всего люди. И самое первое правило для порядочного человека – поступать с другими так, как ты хочешь, чтобы поступили с тобой.
– Ты права, Ивин. Я так и сделаю.
Глубоко вдохнув, девушка снова закрыла глаза, а секунд через десять магический свет, окутывающий ее фигуру, вернулся на прежний уровень. Вторая Искра исчезла.
Брови Эйрин взлетели вверх, а в ее изумрудных глазах заплясали радостные огоньки.
– Она приняла ее! Приняла! И это точно была Гвен. В последний момент я отчетливо ее почувствовала…
– А что теперь чувствуешь?
– Больше ничего. Голубое пространство исчезло, все огоньки разлетелись.
В течение следующих минут они напряженно смотрели друг на на друга, со страхом ожидая, что Искра Нерис вот-вот вернется. Но этого не произошло.
– Все получилось, – произнесла Эйрин немного неуверенно и очень устало. – Гвен снова ведьма. Бедняжка Бренан…
– А ты понимаешь, что тебя будут подозревать? – спросила Ивин. – Обязательно найдутся сестры, которые не поверят в такое совпадение и припишут это твоей Первозданной. Они надавят на тебя, и ты себя выдашь, не сможешь убедительно все отрицать. А тогда другие сестры обвинят тебя во лжи, утверждая, что ты ничего не делала и просто морочишь всем головы.
– Я не сознаюсь, – твердо сказала Эйрин. – Как бы на меня ни давили, я все равно буду стоять на том, что к этому непричастна.
– Но сможешь ли устоять? Сможешь ли вести себя так, словно и впрямь непричастна? Ведь иначе недоброжелатели скажут, что ты просто кокетничаешь – для виду отрицаешь, но всем своим поведением ясно даешь понять, что это твоя заслуга.
Эйрин тяжело вздохнула:
– Постараюсь не давать оснований для таких обвинений.
– Самой критической будет твоя первая реакция, – продолжала Ивин. – Ты не почувствовала, Гвен проснулась или нет?
– Кажется, нет. Хотя не уверена.
– Гм, даже не знаю, что было бы лучше… Ну ладно. Сейчас я пойду к себе, а ты ложись и попробуй уснуть. Очень важно, чтобы утром не казалась усталой.
– А если Гвен все-таки проснулась?
– Тогда, наверное, тебя разбудят раньше. С одной стороны, не нужно будет притворяться отдохнувшей, а с другой – придется играть убедительнее…
Вернувшись к себе, Ивин сразу легла в постель, хотя и понимала, что заснуть не сможет. Она знала немало рецептов сонных чар и зелий, но ни одно из них на ведьм не действовало – такова уж была особенность Искры. Поэтому Ивин просто лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к завываниям ветра и шуршанию бившегося в окно снега, и думала об Эйрин с ее удивительной Первозданной, о Гвен, к которой только что вернулась ее ведьмовская сила, а также о сестре Нерис вер Дырдри, тихо умершей во сне в шестистах милях отсюда, в Дын Корвале на Арранских островах. Именно так обычно умирали ведьмы, когда приходило их время, и не
