принялись рубить всех, кто пытался схватиться за оружие или выглядел опасным.
Десятка полтора бойцов остались снаружи, контролируя выходы-входы и, в первую очередь, флигель с главной ударной силой Хаки. Вот их-то, ударных, дружный хор я и услышал.
Как я позже узнал: заблокировать двери и поджечь строение – это была фирменная фишка Хакона Волка.
Если бы не Йоль, это вряд ли получилось бы. Но после сакральных игрищ воины Одина пребывали в состоянии, близком к постбоевой отключке. И Хакон, надо отдать ему должное, это учел. Потому что – сам такой.
Лишь один берсерк оказался на свободе. Хаки. Лидер. По моим представлениям, он не должен был оказаться слишком трудным противником. Захваченный врасплох, однорукий (шуйцу ему укоротил Сигурд Олень еще в начале осени), не вполне оправившийся от ран… И на него одного – сразу два таких же. Хакон и Свартхёвди. По моим представлениям, они должны были порвать Хаки в считаные секунды…
Не тут-то было. Всё, что они смогли, – кое-как связать Хаки боем и дать возможность остальным бойцам Хальфдана зарубить троих людей Хаки и освободить «заложников», Рагнхильд и Гудхорма Сигурдсона. Но об этом я узнал позже.
А когда я, разобравшись со своими «охотниками», вбежал на подворье, то даже не знал, куда податься. Воинство Хальфдана в моей помощи не нуждалось. Жизнь, вернее, смерть на «главном хуторе» Хадаланда так и кипела.
В длинном доме вовсю шел грабеж, парочку самых упертых, недорезанных бойцов, загнав в угол и прижав, добивали в несколько десятков рук.
Я был лишним на этом празднике. Так что встал посреди подворья и наблюдал.
Флигель уже пылал вовсю, и теперь к реву запертых воинов-безумцев прибавился их же надсадный кашель.
Из покоев Хаки вывели Рагнхильд и Гудхорма, изрядно перепуганных, но не сопротивляющихся.
Рагнхильд сразу сунули внутрь повозки с роскошным верхом – парадного выезда Хаки, надо полагать.
Гудхорму дали лыжи, тулупчик и велели ждать.
Вид у детей Сигурда Оленя был – не очень. Несколько месяцев в окружении головорезов Хари – это не миску ухи выхлебать.
Огонь с флигеля перекинулся на главное здание. но победители уже закончили грабеж и догружали добычу на трофейные повозки.
Только в покоях Хаки еще дрались…
У меня появилось ощущение, что именно меня там не хватает…
Ошибочное, как я понимал. Вмешиваться в поединок трех берсерков, самому оным не будучи (и в отсутствие моего Волка), – весьма опрометчиво.
Но вмешаться было необходимо, потому что еще несколько минут – и огонь доберется до покоев Хаки. Флигель уже полыхал вовсю. Непонятно, как там мог кто-то уцелеть, но несколько глоток продолжали вопить. Поразительная живучесть у этих ульхеднаров!
Но с ними, думаю, всё хорошо. В смысле – всё. Плохо, что пламя перекинулось на длинный дом.
Я бросился внутрь. Споткнулся о труп, закашлялся от дыма… Внутри рубились. Лязг, грохот, рычание… Блин! Два на одного, причем безрукого…
Я сложил руки рупором и заорал во всю глотку:
– Медвежонок! Уходим! Уходим! Фрейдис тебя ждет!
Задохнулся от кашля, горло драло немилосердно. Не видно ни хрена – задымление. Сунуться внутрь? Толку там от меня!
– Свартхёвди! Фрейдис!
И выскочил, потому что хватанул бы дыма еще – мог бы и вырубиться. А они там бьются!
Блин! Что же делать? Сгорит же мой побратим ни за хвост собачий!
– Хакон, Хакон! Сюда! – орали Хальфдановы бойцы со льда. Большая часть саней и повозка с шатром уже вовсю катили на ту сторону озера…
Ко мне подскочил Тьёдар. Ухватил за руку:
– Хёвдинг! Пора!
Уже не только дым – огонь добрался до покоев Хаки. А внутри – рубились.
И я совершенно ничего не мог сделать.
Тьёдар чуть ли не силой волок меня к берегу…
Я то и дело оглядывался…
Тьёдар запрыгнул в санную повозку, протянул руку…
