Берег Лейф тоже одобрил: необжитой, даже пристать некуда – сплошные скалы. То есть выброситься на сушу и тем спастись у свеев – никаких шансов.
Сконцы слушали самозабвенно. Тьёдара Певца так не слушали, как сейчас – Лейфа. А ведь Тьёдар – замечательный скальд.
Когда кнорр приблизился достаточно, чтобы можно было разглядеть его команду, то многие забеспокоились, потому что выглядели свеи серьезно. Все – бронные, хотя и на веслах.
Ну да, идущий встречным курсом драккар кого угодно насторожит.
– Поднимите белый щит! – распорядился Лейф.
– Нет! – перебил его Эйнар, вспомнивший, что именно он – хёвдинг, сообразивший, куда дует ветер. – Лучше нападем на них!
– Мы и нападем, – спокойно подтвердил Лейф.
– А белый щит? Это же обман!
– Это не обман, – с оттенком превосходства растолковал норег. – Это – хитрость.
– Но если узнают…
– Если узнают, – перебил Лейф растерянного хёвдинга, – подняли мы белый щит или нет, это уже всё равно будет. Но как узнают? Мы ведь никому не расскажем, верно?
Хирдманы поддержали его дружным взрыком.
– Но есть еще боги! – не сдавался Эйнар Прыщик.
– Сделаем им подарок, когда окажемся в святилище, – парировал Эйнар. – Боги любят тех, кто побеждает.
И опять команда Северного Змея выразила полное согласие с чужаком, а не с сыном своего убитого ярла.
И Северный Змей пошел к свейскому кнорру с белым щитом на мачте.
Теперь даже Гудрун видела, что кнорр сидит глубоко. А люди на нем настроены серьезно. Ну как же иначе, если прямо на тебя идет драккар с такими же бронными и оружными, пусть и с белым щитом на мачте? Были бы встречные мореплаватели мирными, не надели бы доспехов, не достали бы из ящиков оружие…
И тут в дело вступил Лейф. Ловко вспрыгнул на борт, показал пустые руки, показал, что просит свеев остановиться. Северный Змей тоже лег в дрейф, сбросив плавучий якорь…
Свеи затабанили. Терять им было нечего. Кнорру от драккара не уйти.
– Мы плывем в Хедебю! – прокричал Лейф. – К Хареку-конунгу! Вы заходили туда?
– Как раз оттуда! – крикнул в ответ здоровенный толстый свей. – И у нас есть кожа[16] от Харека-конунга, а идем мы в Роскилле. К Рагнару-конунгу.
Намек понятен. Харек – за них. И Рагнар, выходит, тоже за них. Кто тогда против?
– Значит, Харек-конунг сейчас в Хедебю? – поинтересовался Лейф.
– Был там, когда мы уходили.
– Это хорошо. А мы – из Сконе. Вот он, – жест в сторону Эйнара, – хёвдинг наш, Эйнар Торкельсон! Он из Сконе.
Эйнар выдвинулся вперед, кивнул важно. Но несмотря на всю свою важность рядом с Лейфом он выглядел тем, кем и был на самом деле. Юношеским прыщиком.
Свеи переглянулись и чуть подуспокоились. Как вождь Эйнар выглядел очень неубедительно.
– А это жена моя, Гудрун! – сообщил тем временем норег. – Она – с Сёлунда. И сам я – из Роскилле! Слыхали о том, что у нас было?
Успокоил. И заинтересовал. Большая часть свеев убрала оружие и сгрудилась у борта.
Потом толстый спросил: а что было?
– Война, – сообщил Лейф. – Сконе теперь за Рагнаром.
– А Харек-конунг?
– А что Харек? Вот мы придем в Хедебю, тогда и узнаем.
– А как цены в Роскилле?
– Это смотря на что, – уточнил Лейф. – Если на рабов, то упали, а если…
– На железо! – перебил толстый свей, должно быть, хозяин кнорра.
– Так вы железо везете? – спросил норег и получил утвердительный ответ. И пояснение: в Дании железо берут дороже, чем в Бирке[17].
Лейф поинтересовался ценами на железо в Бирке, потом спросил, почему не распродали товар в Хедебю?
Получил ответ, что они надеются расторговаться в Роскилле, где, по слухам, цена выше.