конец. – Это твои слова!
– Мои слова: я не думаю, что он доплывет, – тут же внес поправку норег. – Я и сейчас не думаю, что он доплыл. Но я не видел и того, как он утонул. Вдруг его удача пересилит нашу? И что будет, если он все-таки доплыл? Что будет, когда он придет сюда, покажет на тебя пальцем и заявит: вот этот напал на нас!
– Кто ему поверит! – фыркнул Эйнар. – Нас много, а он – один. Если мы все скажем: не было этого…
«Сопляк, – подумала Гудрун. – Прыщик. Беги, если не хочешь, чтобы тебя убили! Беги прямо сейчас».
Не побежит. И это хорошо. Когда Лейф его убьет, одним врагом станет меньше.
– …Не было этого!
– Может, и так, – отозвался Лейф. – Но я уверен: обязательно найдется кто-то, видевший, как свейский кнорр плыл за нашим драккаром! Но мы это обсудим позже. Что-то я проголодался. А ты, моя женщина, ты хочешь?
Гудрун очаровательно улыбнулась. Сначала – мужу, а потом, когда он, гордый, отвернулся, Фари и Фастайру.
А Тьёдару Певцу подала руку, чтобы тот помог ей спуститься по сходням на берег.
– А-а-а… Вот люди, которых я ждал!
– Какие еще люди? – Эйнар уставился на четверых мужчин, бодро шагавших по берегу.
– Наши будущие дренги, – спокойно сообщил норег. – Нас маловато для того, чтобы заняться славным промыслом.
Вновь прибывшие по веслам вскарабкались на борт. Мрачноватые, крепкие, и оружие у них неплохое. Встали перед Лейфом, сидевшим на свернутой канатной бухте.
– Ингвар сказал: ты ищешь охотников для Лебединой Дороги? – спросил тот, что постарше. – Мы пришли.
– Вы – фризы? – спросил Лейф.
– Угадал. Отстали от своих…
– Почему?
Четверо переглянулись смущенно.
– Отстали или сбежали?
– Ушли, – опять за всех ответил старший. – Ярл обидел нас при дележке.
– Поставил ниже своих родичей! – пылко воскликнул фриз помоложе.
– А мы – лучшие и в бой вступили первыми! – подхватил третий.
– А с кем бой-то был? – поинтересовался Лейф.
Собравшиеся вокруг свободные от гребли сконцы с интересом прислушивались.
– С курлами, – снова вступил старший фриз.
Драккар отошел от берега, проскользнул между другими кораблями и, вырвавшись на свободу, помчал в открытое море, взбивая носом белые пенные усы. Отдохнувшие гребцы с удовольствием работали веслами.
– Я что-то не понял, почему ты тут распоряжаешься! – сердито закричал Эйнар, протолкнувшись вперед. – Я – хёвдинг! – И стоявшему у кормила Тьёдару Певцу: – А ну поворачивай к берегу! Не нужны нам никакие фризы!
– А по-моему, хорошие парни, – с подчеркнутой ленцой проговорил Лейф. – Я бы взял их, Эйнар.
– Вот, когда станешь хёвдингом, тогда и будешь решать, кого брать, а кого – нет! – запальчиво выкрикнул Эйнар Торкельсон.
Запальчиво и опрометчиво.
Лейф встал. Лениво, вразвалочку, прошагал по палубе к корме.
– Останови корабль, – негромко велел он Тьёдару.
Певец рявкнул команду. Гребцы дружно подняли и втянули весла. Теперь драккар двигался по инерции, по-прежнему удаляясь от берега.
Так же неторопливо Лейф вернулся на прежнее место, встал перед насторожившимися фризами, которые не понимали, в чем дело, но на всякий случай держали руки поближе к оружию.
– Когда стану хёвдингом, говоришь? – проговорил норег, останавливаясь напротив Эйнара. – Пожалуй, я стану им прямо сейчас.
– Ах ты!.. – Эйнар схватился за меч.
Хирдманы подались назад, освобождая место, но в этом не было необходимости. Эйнар Прыщик успел извлечь клинок только до половины, а Лейфу особого места и не требовалось. Он мгновенно выдернул из ножен клинок, хлестнул коротко, наискось, без замаха, поперек бедер и сразу, восходящим, – поперек Эйнарова лица. Отбросил Торкельсона, уже мертвого, толчком с дороги и, вскочив на скамью, развернулся к хирдманам. Капли крови веером слетели с его меча в лица растерявшихся сконцев.
