– Сюда пожалуйте.
Нику под конвоем проводили через просторный холл в ближайшую комнату и толкнули на диван. Двое парней встали за ее спиной. Двое сели на диван напротив и принялись играть с ней в гляделки. Неужели в машине не насмотрелись?
Девушка ответила им насмешливым взглядом. Домашние собаки, а не гордые волки – вот кто ее провожатые, без всякого принуждения готовые лизать руки своему хозяину. Хотя кто знает, за что купили их преданность? Может, зря она их осуждает?
Любопытство взяло верх, и она завертелась на диване, осматривая комнату. Все та же лепнина под потолком. Стены затянуты золотистым шелком. Антикварная мебель с позолотой, дубовый паркет, натертый воском, ковер оттенка темного золота. Вместо камина – печь, покрытая белоснежной глазурованной плиткой. Полуоткрытые окна впускали в комнату из зеленого сада свежий воздух, наполненный ароматом яблок.
– Даже не думай. – Оборотень зловеще оскалился, приподняв верхнюю губу и продемонстрировав внушительные клыки.
– О чем? – Ника изобразила саму невинность.
– Убежать не получится.
Словно подтверждая его слова, мимо окон прошел вооруженный автоматом охранник с двумя собаками.
«Вы это видели?»
Красин усмехнулся: «Ребятам Романа эти горе-охранники – закусить и выплюнуть, даже толком разогреться не успеют».
– И сколько мне еще тут сидеть?
– Пока не позовут.
– Не позовут куда?
– Не куда, а к кому. – Парень нагло улыбнулся. – Расслабься, ты здесь надолго.
Ника пожала плечами.
Дверь открылась, и в комнату вошла девушка в строгом бежевом костюме. Волосы уложены в прическу, на ногтях – аккуратный маникюр. Волки радостно заулыбались. Она же смотрела мимо них на Нику.
– Здравствуй, Вероника. – Девушка жестом пригласила ее следовать за собой.
Ника послушно вышла в холл, поднялась следом за провожатой на второй этаж. Там они свернули в правое крыло и скоро оказались перед кабинетом.
– Тебя ждут. – Помощница колдуна открыла перед ней дверь, и Ника, затаив дыхание, шагнула внутрь.
Дверь за ее спиной тут же затворилась, погрузив помещение в полумрак. Окна выходили на запад, и до этой части сада солнце еще не добралось.
Девушка осторожно осмотрелась. Все та же роскошная обстановка. Кресло за столом пустое. Колдун и роскошная красавица расположились в уютных глубоких креслах у потухшего камина. Между ними на низком столике лежал исписанный лист бумаги, стояла старинная чернильница с чернилами, а рядом с ней лежало гусиное перо с золотым наконечником.
– Вот и твоя птичка.
Бабушку Настасью Ника узнала только по голосу. Теперь на вид ей было не больше тридцати. Утонченное лицо, карие глубокие глаза, опушенные длинными ресницами. Она подносила к пухлым губам длинный мундштук, удерживая его тонкими пальцами, унизанными кольцами со сверкающими бриллиантами. Узкое вечернее платье с длинным разрезом красиво очерчивало высокую грудь и стройную талию. И «совершенно случайно» разрез позволял рассмотреть изящные ножки в шелковых чулках. На ковре валялись туфельки. Казалось, что они с колдуном всю ночь провели на светском рауте и вернулись лишь под утро.
– Княгиня, я впечатлен. – Мужчина наклонился к столу, схватил перо, макнул в чернила и поставил на бумаге широкий росчерк.
Его она тоже узнала, хотя ни разу не видела таким. На вид лет сорок, строен и подтянут. Волосы цвета воронова крыла. Взгляд острый, не дающий усомниться, что за ним прячется стальная воля и недюжинный ум. Но не в пример колдунье одет по-домашнему. Простые штаны, белая рубашка с рукавами, закатанными до локтя, расстегнутая у горла. И тоже без обуви, словно одевался наспех.
– Иван Кондратьевич?
– Иди ко мне, моя хорошая. – Мужчина откинулся на спинку кресла и, довольно улыбнувшись, поманил пальцем. – Отныне я твой наставник.
Ника осторожно ступила на ковер.
Сознание поплыло, на мгновение померкло, и в следующее мгновение она очнулась в теле Ярослава. Это было единственное, но обязательное условие, на котором он согласился на ее участие в этой авантюре.
– Смотрите, господин полковник! – не сдержал эмоций военврач и засуетился вокруг приборов. – Вы видели? Видели этот всплеск?
Ошалевший мужчина говорил что-то еще, но Ника его не слушала.
Она лежала на больничной кровати, опутанная проводами с датчиками, крепящимися к телу. Рядом на стуле сидел усталый и осунувшийся полковник. Заметив ее взгляд, мужчина улыбнулся:
– Не могли же мы упустить возможность исследовать столь невероятный феномен.
– Ну, конечно! – фыркнула девушка. – Я хочу сесть.
Роман Евгеньевич глянул на врача, тот засуетился в два раза быстрее.
– Еще пять минут, я не все записал.
– Полежи пока. – Полковник все это время пристально вглядывался в нее. Наверное, до сих пор не верит, что обмен состоялся.
Чтобы не сбить датчики, Ника не шевелилась, но глупое любопытство заставило скосить глаза вниз… Уфф… Ярослав снял только майку и разулся, а она уже успела испугаться, что для чистоты эксперимента его попросили… Ладно, проехали.
– Давно я тут лежу? – Руки от холода одеревенели, и Ника зашевелила пальцами, чтобы вернуть им чувствительность.
– Часа два, а что?
– Холодно.
– Вот паршивец, замерз и не сказал. – Полковник сдернул с соседней койки термоодеяло и укрыл ее.
– Вряд ли он чувствовал, что происходит с телом.
Теперь она поняла, кого постоянно ощущала в своих мыслях рядом с Красиным. Она думала, что это Кира, потому что говорила с ней. И совсем упустила из вида, что Ярослав ни за что в жизни не оставит ее одну.
– Так лучше? – Роман Евгеньевич подоткнул одеяло, особо тщательно укутывая оледеневшие ноги.
– Спасибо.
Медик продолжал метаться возле приборов, что-то переключая, записывая, проверяя и перепроверяя кардиограмму.
– Все нормализовалось. – Врач оглянулся на нее с самым недоуменным выражением лица. – Не будь я свидетелем и не знай, что здесь произошло, в жизни бы не поверил, что такое возможно.
– Почему?
– Все показания говорят, что ты Ярослав.
– Угу. – Ника рассмеялась и порадовалась, что уже имеет опыт пребывания в чужом теле, поэтому собственный смех не привел ее в ужас. – Меня можно принимать за Ярослава до тех пор, пока лежу зубами к стенке. Роман Евгеньевич, надеюсь, вы отменили тренировки?
– Ярослав отменил. Он мне не простит, если парни изобьют тебя до полусмерти, прежде чем поймут, что это не очередная его уловка.
Ника содрогнулась.
– Да уж, не хотелось бы.
