Женщина нервно теребила в руках кухонное полотенце, тоже ощущая себя в квартире сына неуютно.
А она изменилась. Ника только сейчас заметила, что женщина опрятно одета и волосы уложены в простую, но элегантную прическу. Едва заметный макияж скрыл тени под глазами и придал лицу свежесть, сделав ее очень привлекательной.
Ярослав тоже был не в своей тарелке, не зная, как себя вести, поэтому успел порезать весь хлеб и теперь крошил никому не нужные огурцы.
– Мы обедать будем? – пробурчал он, лишь бы разрядить обстановку.
– Да, конечно. – Мария Николаевна кинулась расставлять на столе тарелки.
Ника забралась с ногами на любимый табурет и еще раз подвернула рукава халата, чтобы случайно не попасть ими в борщ. Кстати, пахло очень вкусно.
Молчание затягивалось, и девушка решила начать разговор хоть с чего-нибудь, благо рассказать было о чем.
– У меня хорошие новости. Сегодня мы не бегаем.
– А кто-то и на тренировку не идет. – Ярослав оглянулся. – Я уже созвонился с Сашей, для тебя сделали исключение.
– А ты?
– Я пойду. – Парень отложил нож и повернулся к ней лицом. – А ты остаешься у меня дома. И никакие возражения не принимаются.
– Разве я возражаю? – Ника немного расслабилась и с улыбкой смотрела на Ярослава, заставляя его дергаться от неловкости. Видимо, присутствие матери действовало на него так же, как и на нее. С одной стороны, здорово, что она пришла в гости, но с другой – как не вовремя.
Мария Николаевна, стараясь не подавать виду, как ее забавляют их смущенные лица, разлила по тарелкам борщ, поставила на стол хлеб и огурцы – зря, что ли, Ярослав их резал – и пихнула сына в бок, чтобы не стоял истуканом.
Пока ели, Мария Николаевна расспрашивала Ярослава о его работе, о клубе. Живо интересовалась, кто такой Красин. Видимо, женским чутьем поняла, как много места учитель занимает в жизни сына. Ника помалкивала по двум причинам. Пока ела, боялась откусить язык. Борщ был безумно вкусным. Еще вкусней, чем варила бабушка. И конечно, ей не хотелось своими разговорами рушить хрупкое начало воссоединения этой маленькой семьи. А потом не заметила, как пригрелась в уголке и уснула.
Проснувшись в спальне Ярослава, Ника долго вслушивалась в тишину. За окном все так же мерно барабанил дождь. Сгущались вечерние сумерки, навевая желание еще глубже зарыться под одеяло и предаться сладкой дреме.
Понимая, что это желание неосуществимо, девушка выпуталась из одеяла и пошла на кухню, заварить кофе. В квартире она была одна. Ника невольно передернула плечами, чтобы прогнать неприятное чувство, будто она оказалась здесь без спроса.
– Что за ерунда? – пробурчала себе под нос и, зевнув, сыпанула в турку гораздо больше кофе, чем было нужно. – Ладно, выпью две чашки. Все равно мне понадобится ясная голова.
Пока кофе закипал, источая приятный аромат, открыла холодильник и невольно улыбнулась. Ну какой Ярослав умница. Оставил ей целую тарелку бутербродов. Или их сделала его мама? Правда, непонятно, с чего такая трогательная забота. Вроде она не очень ей понравилась. Не став вникать в такие тонкости, девушка выставила тарелку на стол, налила себе сразу две чашки кофе, добавила сливок и с удовольствием поужинала.
Вымыв посуду, Ника отправилась на поиски своей одежды. Ходить в халате было тепло, но жутко неудобно. Рукава так и норовили развернуться, а пару раз споткнувшись, наступив на длинный подол халата, Ника чудом избежала столкновения лбом с приоткрытой дверью ванной, где и обнаружила мокрые куртку, джинсы и футболку, сваленные кучей на полу в окружении огромной лужи.
– Вот редиска.
Зная об аккуратности Ярослава, Ника заподозрила, что он оставил их так нарочно, чтобы быть уверенным, что на этот раз по возвращении он застанет ее дома. И вот как после этого не улыбнуться?
Вернувшись в спальню, девушка решительно распахнула шифоньер и окинула взглядом лежащие там вещи, чтобы выбрать себе что-нибудь по размеру. Взгляд невольно притянулся к верхней полке, где, упакованная в пакет, лежала одежда бывшей девушки Ярослава.
Понимая, что не должна туда лезть и что это чревато ссорой с парнем, если он заметит, Ника все же не удержалась, привстала на цыпочки и сняла пакет с полки. Расположившись с ним на кровати, заглянула внутрь. Сверху лежали выстиранные и отутюженные бриджи и футболка, одолженные парнем Даше для пробежки. А она и не знала, что подруга их вернула. Чувствуя себя чуть ли не воровкой, девушка сунула нос в пакет, стараясь не слишком в нем копаться, чтобы по возможности оставить все как было.
Что ж, ее любопытство быстро иссякло, только возникло муторное чувство, что она поступила дурно. Ничего особенного в пакете не было. Хотя что она там ожидала увидеть, Ника и сама не знала. Обычная одежда, на размер меньше, чем у нее. Видимо, Ярослав предпочитает девушек среднего роста и спортивного телосложения. Не повернут на излишней худобе, что приятно удивило. А то подавай всем тощих да модельных.
Она уже была готова убрать пакет на место, но неясное чувство неправильности не покидало, заставляя медлить. Почему он до сих пор не вернул их обратно? Чего ждет? Что она сама за ними явится?
Разумом Ника понимала, что ведет себя, как последняя дура. Вот чего она не намеревалась делать, так это ревновать Ярослава к его прошлому. Но почему-то не получалось убедить в этом ноющее сердце. Желание порвать в клочья одежду и спустить ее в мусоропровод было просто непреодолимым. А еще лучше – сложить кучкой на балконе и подпалить заклинанием, чтобы дождь смыл пепел и от нее и следа не осталось. Боясь поддаться искушению, девушка быстро затолкала пакет обратно на верхнюю полку, выбрала себе из вещей парня носки вместо тапок и просторную футболку, в ее случае больше напоминающую коротенькое платье, переоделась и чуть ли не бегом покинула спальню.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Ника решила вытеснить их из головы еще более неприятными, а именно – активировать магическое око в кабинете Романа Евгеньевича и, если он там, подслушать его разговоры с подчиненными. Вдруг он будет обсуждать с ними то, что рассказали задержанные. Мелькнула запоздалая мысль, что надо было установить еще одно око и в медицинском блоке, но она была тогда такой уставшей, что просто об этом не подумала.
Устроившись на диване и для удобства обложив себя подушками, Ника закрыла глаза и сосредоточилась. Соединение произошло почти мгновенно.
– …вот такая ситуация.
Полковник в кабинете был не один, и его подчиненный только что закончил свой доклад и замер, ожидая реакции начальства.
Ника чуть не взвыла. Да что же это с ней творится? Вместо того чтобы, едва проснувшись, сразу заняться важными делами, она занималась черт-те чем. Не умерла бы с голоду и не растрепала душу, роясь в чужом прошлом. А теперь как, скажите на милость, узнать, о чем говорили военные? Вот верно подмечено – любопытство погубило кошку.
Роман Евгеньевич сидел за своим столом и буравил взглядом подчиненного офицера. Тот стоял навытяжку, боясь шелохнуться, чтобы, не приведи боже, не спугнуть умную мысль, которая могла прийти в голову начальству.
– Значит, так… – Полковник принял какое-то решение. Бедный офицер вытянулся в струнку, хотя куда уж больше, разве только привстать на цыпочки, чтобы продемонстрировать рвение. – Переведите ребят в изолятор, и пусть с ними поработают наши психологи, вдруг удастся перевербовать. Все данные запечатать грифом «Секретно» и запрятать как можно глубже на дно сервера с доступом только для тех, кто уже и так в курсе, и ни одним человеком больше.
Подчиненный кивнул, принимая указания к действию, и покинул кабинет, оставив полковника один на один с невеселыми мыслями. Почему невеселыми – это Ника поняла, по изменившемуся выражению лица мужчины.
– Дьявол! – Роман Евгеньевич с силой стукнул ладонью по столу и прорычал со злобой. – Будь ты проклят, Красин, со своими принципами. Нет чтобы помочь, уперся, как баран. Ну ничего… – Мужчина
