подошла к ней достаточно близко в ресторане «Лиловый фонарь», чем убила все удовольствие от потасовки с глупой эльфийкой, а заодно и разрушила планы на ночные развлечения в постели с драконом. Тварь желтоглазая! В ее присутствии у Ирридии сковало руку и по коже расползлось мерзкое ощущение, предшествующее появлению мраморной корки. Стараясь ничем себя не выдать, девушка, незаметно потирая ладонь, быстро свернула и свидание, и поединок, и общение с желтоглазой выскочкой, которую, не будь вокруг столько народу, придушила бы на месте. Но это во всех смыслах приятное и полезное дело пришлось временно отложить. Эх, знала бы тогда эмпира, что приступы с каждым днем будут прогрессировать (особенно возле Ашель), – плюнула б и на свидетелей, и на Арэта с его ухаживаниями.
В доме некроманта она впервые осознала свою ошибку. Рядом с Ашкой куда-то девались ловкость и скорость, присущие северной расе, движения становились медленными, почти как у простого человека, а каменеющие пальцы отказывались слушаться. Накинуть веревку на спящую жертву, резко затянуть, сломав тонкую шею, и вернуться под бок к спящему ящеру (уж Ирридия-то позаботилась, чтобы Арэт пусть ненадолго, но отключился, попробовав сладкий вкус ее особенной помады) – казалось бы, что проще? Но… тело взбунтовалось, стоило лишь приблизиться к этой желтоглазой Карти. А потом еще девчонка проснулась, болотный дракон вломился… Хорошо хоть в полумраке спальни хватало теней, готовых принять хозяйку. После неудачного покушения эмпире пришлось еще долго сидеть в ванной, восстанавливаясь с помощью крови из прихваченной с собой бутылки. Просто чтобы иметь возможность выйти и разыграть из себя невинную жертву обстоятельств, которую чуть не застукали в постели господина Эльт-Ма-Ри. Он ей нравился… Нравился достаточно, чтобы мнение этого мужчины имело значение для беспринципной воровки. А вот наличие проклятой изобретательницы рядом с ним – откровенно бесило.
Но, даже нахлебавшись под завязку крови Стефана, эмпире не удалось придушить девчонку. Зато получилось убрать ее с дороги, утащив за собой в царство теней. Правда, и красавчик-дракон, так не вовремя появившийся в переулке, отправился во мрак вместе с Ашкой. Впрочем, это был
Ирридия клыкасто усмехнулась и, отсалютовав списку на стене полным бокалом, пригубила разбавленную вином кровь.
– Мм, эльфийская! – протянула она. – Ближайшую неделю можно будет выращиванием цветочков заниматься. А потом неплохо бы некроманта попробовать… Не жизнь, а сказка! Когда всякие потомки Арти не путаются под ногами, активируя обещанные прадедом неприятности.
Продолжительный стазис, «аллергия» на наследников – это вполне можно было стерпеть, зная, за что страдаешь. С артефактом, каким-то чудом перешедшим в тело эмпиры, стало возможно все. Хочешь королевскую сокровищницу вынести – пожалуйста! Хочешь крови магистра хлебнуть – легче легкого! Дневники из музея украсть? Тоже без проблем. И пока охрана галереи стоит на ушах, вызывая на помощь идиотов в серых костюмах, виртуозная воровка, потягивая любимый напиток, будет почитывать добытое и искать среди кучи бытовой ерунды, о которой писал автор, что-нибудь полезное. Только прежде чем использовать, она непременно выяснит, нет ли подвоха? А то еще одно «проклятие» хитроумного изобретателя может не разрешиться так просто, как это.
Ирридия вздохнула, воскресив в памяти последние слова Артуа, которые услышала перед окаменением. «Дура, пока жива моя кровь, Тенелис будет служить только хозя…» – с самодовольной усмешкой говорил тогда он. А она и правда дура, раз решила, что под оборванным «хозя…» имелась в виду «хозяйка». После уничтожения всех женщин этой не очень-то дружной семейки (а заодно и тех особ, что не вовремя попались под руку, типа бедняжки Пэм, зарезанной в собственной гостиной) приступы «каменной болезни», конечно, ослабли, но не прекратились. Так что в последний месяц пришлось и мужчинами заняться. Еще на пятой жертве эмпира заметила, что чем ближе степень родства к Артуа, тем сильнее проявляется «проклятие». Но только рядом с Ашель ей становилось совсем плохо – угораздило же родителей девчонки в родственный брак вступить! А, может, добавка крови Мариэн сказывалась – все-таки «желтый глаз тьмы» оттого и желтый, что под цвет очей любимой женщины был сделан. Так или иначе, но именно Ашка представляла главную угрозу для воровки, ставшей артефактом. Остальные – просто причиняли неудобства. Но и их терпеть эмпира, привыкшая получать от жизни все, что хочет, была не намерена. Уничтожить какой-то неугодный ей род? Подумаешь, проблема! Не ее вина, что их родственник слишком уж своеобразную защиту на свое творение поставил. Вот за его поступок потомки и расплачиваются. В смысле, почти расплатились… да.
Ирридия одним глотком осушила бокал, поставила его на стол и подошла к стене. Незачеркнутые строки оставались лишь в самом низу. Рядом с детьми окаменение никак не проявлялось. То ли до совершеннолетия артефакт не признавал в них хозяев, то ли кровь Карти была слишком разбавлена.
«Пусть живут пока, – решила брюнетка. – Вдруг тоже изобретут что-нибудь ценное? – Эмпира ухмыльнулась и процарапала острым ногтем сердечко вокруг имени Стефана. – Пора отыскать и тебя – последний оставшийся в живых наследничек…»
Внезапно по ногам и рукам девушки прокатился до боли знакомый озноб, за которым последовало онемение ладоней и ступней, а потом нахлынуло и это мерзкое ощущение, будто кожа стягивается и черствеет. С ужасом глядя на покрывающиеся мрамором пальцы, Ирридия рухнула на колени и взвыла от скрутившего тело холода.
– Неужели опять? Но… кто?!
Помещение было просторным и светлым. Мозаичный пол мерцал витиеватым узором из золотых плит. По песочного цвета стенам также змеилась позолота. Под черным потолком, состоявшим из нескольких высоких сводов, причудливо пересекающихся между собой, парили, копируя созвездия, крохотные светящиеся огоньки. В нишах между резными колоннами красовались кованые подставки со странными предметами непонятного назначения. У небольшого бассейна, где тихо журчал изящный фонтан, на низком стеклянном столике стояли позабытые бокалы, полупустая бутылка вина и сок. Остатки ужина давно убрала молчаливая прислуга. Со спинки одного из кресел небрежно свисала тонкая шаль, а на подлокотнике мирно покоилось золотистое платье. В странном рассеянном свете, который пусть не устранял тени, но делал их мягкими и полупрозрачными, комната казалась огромной мерцающей шкатулкой со скрытыми в ней драгоценностями. Впрочем, так оно и было. Каждая ниша хранила по одному сокровищу: артефакты, произведения искусства, просто очень ценные и древние вещи – все, чем мог похвастаться главный зал драконьего логова. Несколько постаментов пустовало, ожидая запланированного хозяином пополнения коллекции. На одном из них временно гостил перстень-ключ от Тритэры, который, как обмолвился Арэт за минувшим застольем, он когда-нибудь надеялся поместить на постоянное место жительства. Но до сих пор Лола упорно отказывалась ему его продавать. Еще в мире духов волшебное кольцо перекочевало от изобретательницы к ящеру, но… лишь до возвращения хвостатой хозяйки. С этой своего рода экскурсии и началась ночь в логове господина Эльт-Ма-Ри.
А до нее были день и вечер, проведенные в рассказах о мире духов, защита подступов к которому сильно интересовала привратника Кориана, в обсуждениях с верными друзьями возможных ловушек для эмпиры и в повторном изучении всех имеющихся материалов о свойствах Тенелиса. Этим больше занималась Ашель, но и остальные проявляли активное участие, стараясь на основе данной информации найти уязвимые места красноглазой хищницы. Кстати, о глазах… Раса северян не обладала особыми магическими талантами – так… колдовали по чуть-чуть да шаманили с вызовом духов в основном. Поэтому подобный цвет радужек брюнетки вряд ли говорил о ее даре. Зато он непрозрачно намекал на то, что тело девушки, постоянно контактирующее с миром духов, переняло каким-то образом свойства зор-
