максимально очаровательным, и пытался хоть немного меня разговорить. И надо признать, дело сдвинулось с мертвой точки. На расспросы о себе не отвечала принципиально, но на отвлеченные темы мы очень интересно пообщались.
С образованным человеком всегда приятно вести беседу, а Евгран кроме того что умные вещи рассказывал, так еще и подавал их под пикантным соусом из иронии и легкого ехидства. Отчетливо ощущалось, что мужчина прожженный циник и прагматик. Но так было даже интереснее.
Он был разносторонне развитой личностью. Наверняка его познания в литературе, музыке, астрологии и многих других областях, которые мы успели обсудить, не были очень глубокими и обширными. Но Рыжий был превосходным аналитиком и, имея на руках два и два, вполне удачно вычислял, что в сумме будет четыре. Да и лет ему уже… Не мальчик. Закончил столичную Академию, принадлежит к одному из самых влиятельных родов Империи.
Порода сквозила не только в каждой черте резкого, не очень красивого, но интересного лица и мощной фигуры, но и в речи, пластике тела. Он не был совершенен, но именно этим и пленял.
Евгран заметил мой изучающий взгляд и хитро подмигнул:
– Нравлюсь?
– Эту тему я еще вначале осветила, – тихо рассмеялась я.
– Так когда это было? – воскликнул Рыж, прилагая все усилия, чтобы не расплыться в улыбке.
– Не так уж и давно, – улыбнулась я.
Мужчина рассмеялся.
Все-таки от моего друга что-то осталось. Это радует. Было бы очень обидно, если большая политика полностью убила того молодого человека, которого я некогда знала.
– Вы опять уходите в себя, леди?
– А? – очнулась я. – Нет, простите.
– Если не секрет, что так неудержимо влечет к себе ваши мысли? О чем вы думаете, драгоценная?
– Не секрет, – задумчиво ответила я. – Я думала о том, что время неудержимо меняет людей. И как приятно находить в уже абсолютно чуждом, казалось бы, человеке то, что ценилось тобой ранее.
Он на минуту задумался, а потом медленно ответил:
– Но разве не огорчают и те изменения, часто далеко не лучшие, неизбежно происходящие за время разлуки? Они ведь становятся так заметны…
– Огорчают ли? – повторила я. – Смотря как ты относишься к человеку, ситуации и жизни в целом. Нормальный здравомыслящий человек понимает, что изменения неизбежны.
– Но все равно огорчается, когда видит старого знакомого, который изменился к худшему, – тихо проговорил мужчина, задумчиво глядя вдаль. Мысли его, судя по всему, витали достаточно далеко отсюда.
– Нет однозначных понятий, – ответила я, искоса взглянув на погрустневшего спутника. – Нет хороших и плохих, есть те, кто себя такими видит. И ведет соответственно. В любом, на вид самом положительном человеке могут бурлить темные чувства и желания. То же самое и с другой стороной медали…
– Вы так спокойно рассуждаете об этом, Альена… – Евгран резко остановился, схватил меня за локоть и развернул к себе. – Сколько тебе лет, девочка? Двадцать? Меньше? Тебе нужно на балах блистать и мужа искать, при этом не засоряя мозг ненужными мыслями и, соответственно, выводами. – Он остановился и заглянул мне в глаза. – А ты? Куда лезешь? И чем твой дядя думает? Хоть представляешь, чем в департаментах занимаются? – Мужчина неожиданно замолк и тихо продолжал: – Вернее, чем там женщины занимаются? И что с ними делают, если ловят?
Я с усилием отвела взгляд от прозрачно-зеленых глаз Рыжа. Медленно прошла вперед. Остановилась. Повернулась к так и не сдвинувшемуся с места мужчине.
– Вы зря волнуетесь, тот или та, кто вас давно не видел, не разочаруется. Если при занимаемой вами должности вы еще не разучились сопереживать, значит, все хорошо. Просто не показывайте темные стороны натуры. Они есть у всех. И если бы каждый их демонстрировал, мы жили бы в другой стране, в другом обществе… да и мир, возможно, стал бы иным.
Договорила и неторопливо пошла дальше. Через неполную минуту он меня снова догнал.
Мы наконец-то вышли на оживленные дорожки парка. Суета окружающего мира развеяла то состояние задумчивости, в которое мы оба впали после малопонятного даже для нас самих диалога. Вот только… Интересно, о ком он так переживает?
Снова разговорились.
С ним было… странно. Мы могли долго молчать, а потом внезапно начать обсуждать какую-нибудь тему. Чтобы минут через десять так же быстро свести на нет разговор. Также я вспомнила о том, что совершаю, с точки зрения Хранителей, Хора и, что самое примечательное, со своей собственной, большую ошибку. Мало того что я только подогрела интерес Пламенеющего к Альене, так и мне было с ним… хорошо. А это плохо.
Пока утопала в нерадостных мыслях, мы дошли до небольшого пятачка, где толпились люди. Я вынырнула из невеселых размышлений и навострила ушки. Слышался ритмичный бой бубна и чуть слышные позвякивания. Мы с Евграном переглянулись и, согласно кивнув, подошли поближе.
В центре площадки танцевала девушка – ромийка Рови. Она плавно скользила босиком по камням, окутанная разноцветным одеянием, как облаком. В руках сжимала небольшой бубен, а многочисленные браслеты на руках и ногах едва слышно звенели от любого резкого движения. Девушка то неторопливо перетекала с места на место, то срывалась в вихре танца, заставляя невольных зрителей, затаив дыхание, следить за ветреной танцовщицей.
Я залюбовалась. Не только грацией движений и красотой этого чуждого танца, но и самой девушкой. Кудрявые волосы пушистой волной рассыпались по плечам и груди, смуглая кожа блестела от бисеринок пота, глаза закрыты, и лишь изредка из-под густых ресниц сверкал темный взгляд. И удовольствие. В каждом жесте. Она отдавала себя танцу, в котором не было ни капли эротичности, но он зачаровывал всех. Она жила в нем. Дышала им.
Наконец последний рывок, резкий перезвон браслетов – и девушка обессиленно оседает на мостовую.
Люди не аплодируют. Это кажется кощунством. Некоторые просто кланяются юной танцовщице и уходят, а некоторые кидают в шляпу монеты. Видимо, кто сколько может. Там были и золото и медь.
Девушка не поднималась с колен до тех пор, пока не отошел последний зритель. Как будто своим уходом они возвращали ей силы двигаться.
Мы с Рыжем стояли немного в стороне. Посмотрела на Евграна и увидела его полный безграничного удивления взгляд, направленный на Рови. Потом удивление переросло в какое-то странное предвкушение и, я бы даже сказала, злорадство.
Решила не обращать на странности Рыжего внимания и, улыбаясь, пошла к недавней знакомой.
Девушка как раз собирала реквизит, и, когда я ее окликнула, она испуганно вскинулась, но увидела меня и заметно расслабилась.
– Привет, – с улыбкой приветствовала меня ромийка. – Ты уже избавилась от своего благородного козла?
– Не совсем, – весело рассмеялась я. – А куда ты свою живность деть успела?
– Домой отправила, – хихикнула девушка. – Так ты еще не свободна? Жаль. А где этот… копытный, кстати?
В это время Рыжий, обошедший нас по широкой дуге, как раз приблизился сзади к ней, склонился и негромко проговорил:
– Благородный копытный козел находится здесь. – Девушка испуганно подскочила и обернулась. Евгран полюбовался на перепуганное личико Рови и с видимым удовольствием продолжал: – Рад вас приветствовать, леди Ро. Пусть и в такой… несколько странной обстановке.
Девушка, однако, быстро взяла себя в руки и, невзирая на неподходящий наряд, сделала безупречный реверанс, гордо выпрямилась и ответила:
– Не могу ответить вам тем же, Евгран Пламенеющий! И не припоминаю, чтобы кто-то давал вам право так ко мне обращаться.
– Я уже во второй раз за сегодняшний день допустил эту ошибку. – Мужчина улыбнулся и отвесил
