озиралась по сторонам. В глазах все плясало, извивалось, прыгало.
«Нужно обернуться!» – где-то в глубине потемневшего сознания шевельнулась мысль. Чувства притупятся! Сражаясь с хищником внутри себя, я трансформировалась и задержала дыхание. Омывая лицо, слезы заструились по щекам, но стало легче. Запах такой же сильный, но если не дышать…
Где-то справа послышался сдавленный крик, затем еще. Кажется, появление пантеры напугало людей меньше, чем мое обращение в вампира. Я торопливо оглядывала клетки, но ни запоров, ни замков не увидела. «О смертных подумаю позже», – решила я. Сила Тагашева вновь дала о себе знать. Он здесь, где-то рядом. Нужно всего лишь дойти. Почему он молчит? Он должен был почувствовать меня. Стараясь не смотреть на решетки, я неровными шагами бросилась вперед…
Глава 24
Виктор
Шлепки ботинок о каменный пол эхом разносились по уходящему в темноту коридору. Я выбежала в округлое помещение и увидела его…
– Елизар? – Губы не говорили, лишь слегка раскрылись.
Остановившись, я смотрела в центр вырубленной в горе пещеры и не верила.
Увидеть его таким я была не готова. Слезы мешали смотреть, заливали глаза, солеными струями щипали щеки. Судя по разорванному, испачканному кровью костюму, все это время его жестоко истязали. Сейчас ран не видно, но он без сознания. Тагашев находился в клетке из приния – в самой середине круглого пустого помещения. Большая – он помещается там в полный рост, – прочная и неприступная. С трех сторон – монолитный металл метровой толщины, и лишь на одной из граней этого светящегося куба округлые, толстые прутья решеток. Замков нет, и как она открывается – понять невозможно. «Эту клетку готовили именно для него», – сразу поняла я. На задней стенке змеятся толстые цепи из того же сплава. Они сковывают запястья и удерживают руки над головой, безвольно упавшей на грудь. Елизар походил на пойманного титана, загнанного в ловушку. Черные и даже по виду шелковистое волосы спутаны, а сильное тело безжизненно обмякло. Сапфировых, столь завораживающих меня глаз не видно – веки закрыты. Но напугало даже не это. Высокий лоб и виски Елизара, врезаясь в кожу, стягивал металлический обруч. Что это? Я бросилась к преграде. Рука потянулась к Тагашеву.
– Елизар! Елизар! Пожалуйста, очнись! – Я не звала и не спрашивала, скорее скулила, пытаясь дотянуться до него.
Внутри все сжималось. Толстые прутья вдавились в плечо. Я тянулась пальцами изо всех сил, хотя и знала, что не достану: слишком велика клетка. «Мы не сможем ему помочь», – как приговор прозвучал в ушах голос Марка. Ладони сползли по металлу. Я упала на колени, слишком хорошо осознав: этот прочный сплав мне не одолеть.
Внезапно его тело дернулось.
– Елизар! – снова позвала я.
Сначала наивно подумала, что он все же почувствовал меня, но потом поняла, что ошиблась.
По бокам обруча зажглись голубые, как диоды, огни. Тело Тагашева вновь содрогнулось. В моем сознании всплыли подземные туннели и перчатки на руках Охотников, бьющие электрическими разрядами. Все встало на свои места в один миг. Коншин прекрасно осведомлен о способностях своего бывшего ведущего Охотника и хорошо подготовился. Он знал, что ни одна клетка не сдержит его. Не сдержит… если не подавить его способности с помощью сильных разрядов тока. И в данный момент кто-то активизировал заряд на расстоянии. Очевидно, эти чудовища боятся даже обессиленного парня, приводя его в чувство лишь тогда, когда пытаются заставить убить. Но как они надели эту штуку на него? Елизар бы не подпустил к себе! Ответ на этот вопрос я снова не нашла.
Слезы высохли. Сидя на полу, я с содроганием разглядывала обруч, стягивающий любимое лицо. Как открыть клетку? Как снять эту мерзость? Словно отвечая на мой вопрос, над левым ухом Елизара сквозь спутанные волосы промелькнул тонкий лучик света – маленький красный огонек, как на двери. Электронный замок? Взгляд выхватил мерцающие точки и на наручниках. Новое открытие вызвало очередной приступ паники. Похоже, обруч активируется и снимается с помощью электронного устройства. Что это – компьютер, карта, микрочип, брелок? И где или у кого его искать? На руках – тоже электронные замки. Может, и клетки отпираются так же?
Подскочив с места, я заметалась по подземелью. Взгляд скользил по темным стенам. Искал ключи, рычаги, компьютерные панели – хоть что-то, способное отпереть эту западню, но, кроме темных шероховатых стен, не находил ничего! Мысли нервозно метались в поисках решения. Дождаться кого-то, кто придет за кровью смертных? Но будет ли у них ключ? Ждать Охотников? Но сколько их появится, и справлюсь ли я с ними? К тому же существует вариант, что замки открываются с пульта управления в самом особняке. «Нет! Ждать нельзя!» – размышляла я. Меня могут обнаружить в любой момент, и чем быстрее я начну действовать, тем лучше. Придется снова рискнуть и вернуться наверх. «Кирилл», – внезапно подумала я. Он знает все! Я вздрогнула. Похоже, избежать с ним встречи все же не удастся. Последний шанс спасти Елизара, как тонкая нить, выскальзывал из рук. Ввязаться с Черновым в схватку и попытаться что-то выяснить? Это самоубийство. Плана не было, совсем не было, я ступила на зыбкую поверхность неопределенности. Варианты проносились один за другим, но ни одного разумного я не находила. Единственный шанс – попробовать проследить за Черновым и постараться выяснить хоть что-то. Господи, это не план, а безумие! Но ведь я была готова к этому с самого начала, и отступать бессмысленно. Лаская лицо Тагашева взглядом, я медленно коснулась решеток.
– Я люблю тебя, – прошептала, зная, что он не слышит. – Я очень тебя люблю! – повторила я. – Конечно, я постараюсь вытащить тебя отсюда. Но там, наверху, так много Охотников. А если меня обнаружат, прости, ладно? – Глядя в любимое лицо, я мысленно очерчивала скулы, целовала губы и… прощалась.
Проглотив острый, как осколок, ком, я повернулась к выходу. Стараясь не смотреть по сторонам, бросилась вперед. В данный момент я бежала не через коридор с клетками – через собственные убеждения. Почерневший, ломающийся, рассыпающийся на осколки мир Хранителя света. Я не хотела видеть лиц или запоминать их. Просто осознала: как бы ни выл оборотень внутри меня, как бы ни взывал инстинкт, как бы ни хотелось освободить этих несчастных, я не смогу им дать даже малейшую надежду на спасение, так как не имею ее сама.
Ладони с силой толкнули металлическую дверь. Храм крови остался позади. Я неслась через галерею. Не давая оборотню взять над собой верх, обернулась пантерой только на лестнице. Волна бьющей дрожи пробежала по шкуре. Из горла вырвалось шипение. Хищник не желал подчиняться. Узкий туннель скользнул по сторонам. Последняя дверь, ведущая в замок, тихо захлопнулась за спиной. «Сейчас Чернов не на приеме, а на втором этаже, и рядом с ним еще один мракаур», – мгновенно сообщило чутье. Это не Охотник – слишком слаб. Новая волна колотящего озноба прокатила по телу, достигла подушечек лап. Страшная картина, оставшаяся позади, все еще колебалась в сознании. Запах крови преследовал, но если я не справлюсь, то потеряю самое дорогое раньше, чем попытаюсь спасти. Нужно на время забыть о том, что видела внизу. Смирить инстинкт.
Я осторожно поднималась по лестницам: одна, вторая, большой роскошный зал… еще мраморные ступени. Сознание отмечало силу Охотников. Почти все по-прежнему находятся в одном из залов, а он довольно далеко. Жужжание голосов и звуки скрипки почти не различаются. А в этой части особняка совсем тихо: слышу только тиканье часов на каминных полках и биение собственного сердца. «Два ночи», – машинально отметила я. Не задерживаясь, бесшумно двинулась дальше.
Широкий длинный коридор второго этажа потянулся по сторонам прямой, погруженной в темноту стрелой. Двери викторианской эпохи, из черного дерева, с ручками, инкрустированными слоновой костью, проплывали одна за другой.
Правая часть галереи резко расширилась: показались массивные колонны и балюстрады. Я поняла, что нахожусь на втором ярусе огромного округлого холла, занимающего все этажи здания. Задрав голову, посмотрела наверх. Перила и опорные колонны огибают каждый этаж роскошного, но мрачного зала. Лепной потолок теряется в темноте, даже несмотря на гигантскую люстру, градом хрустальных подвесок свисающую сверху. Внизу две лестницы, устланные толстым ковром, ведущие на второй этаж, а прямо по центру – громадная дверь. Может, центральный вход, через который заходил Кирилл? Ориентируясь на силу Чернова, я осторожно прошла чуть вперед. Шепот… Слева, в одной из комнат послышались едва различимые,
