- С Урфином, - счеты упали на стопки бумаг. - Вечером появится. Не гляди так на меня. Ничего он с ней не сделает. И сам при деле, и за девочкой присмотрит.
Вот это меня и пугает.
Ладно, будем считать, что Наша Светлость хотя бы предупреждены. Уже прогресс.
- Только, - Магнус прищурился на оба глаза. - Тебе бы переодеться... я вон там принес.
Теплые шерстяные чулки. Простая юбка из плотной ткани. Блуза. Длинный жакет и шуба. Высокие сапожки на толстой подошве.
Мы идем в город?
Магнус кивнул.
Ура, мы идем в город!
- Это не безопасно, - попытался было возразить Сержант, но уверенности в голосе не хватило.
Переодевалась я быстро и в кои-то веки без посторонней помощи. Предстоящая прогулка - о боги, как я устала в этой каменной, пусть просторной, но клетке - окрыляла.
- Шарфик, ласточка моя, - Магнус за время моего отсутствия успел преобразиться. На нем были черные штаны с желтыми латками, явно сделанными для виду, красные сапоги, широченные голенища которых складывались гармошкой, полушубок из ярко-рыжей шерсти и высокая шапка с тремя хвостам, по виду - кошачьими.
В руках он держал сучковатую палку, отполированную до блеска.
Сержант остался собой. Только шинель натянул.
- Кайя Дохерти это не понравится, - Сержант сделал последнюю отчаянную попытку вразумить нас.
- Конечно, не понравится. Если расскажешь. А не расскажешь, то и нервничать не станет. Нервничать ему вредно. Он у меня такой впечатлительный...
Шарфик пришлось завязать.
И шапочку вязаную из белого пуха нацепить. Хорошо, что без помпона. Пух колол уши, и шея чесалась, но Наша Светлость готовы были терпеть.
Выходили тайным ходом. И Сержант продолжал ворчать, но в полголоса и как-то беззлобно. Магнус кряхтел, пеняя на запустение и пауков. Я же несла свечу.
Луч света в темном... прямо в образ вживаюсь.
А вышли все равно у ворот.
Свежо. Светло.
Небо яркое, синее и безоблачное. В воздухе танцуют первые снежинки обещанием скорой встречи. И я понимаю, что смеюсь. Просто так, без повода.
Хотя небо и солнце само по себе повод.
- Ну что, дражайшая дщерь моя, - Магнус говорит скрипучим голосом. Он и сам меняется, становясь выше, осанистей. Палку выставляет вперед, вцепляясь в навершие обеими руками, и идет медленно, с купеческой солидностью. - Теперь тебе придется помогать престарелому батюшке... и братцу твоему, скептически настроенному.
Сержант поднял воротник шинели, наотрез отказываясь признавать это внезапное родство.
Мы шли по мосту...
И спускались ниже, останавливаясь, якобы для того, чтобы престарелый батюшка - подкосили годы человека - дух перевел. Город жил. Сейчас мне казалось, что я лучше понимаю его, нежели в прошлый раз.
- В центре-то чистенько, - Магнус остановился у того самого фонтана, где я прошлый раз кормила карпов. И рыбы вновь выглянули, разевая толстогубые рты. - И гильдийные, которые покрепче, держат свои кварталы. Им не выгодно грязь разводить. А вот ближе к берегу, там иной народец обретается.
- Но мы туда не пойдем, - сказал "братец" таким тоном, что стало ясно - попробуй Магнус устроить экскурсию по злачным местам, Сержант просто силой отволочет меня в Замок.
- Не пойдем, не пойдем. Экий пугливый...
Мы остановились у коробейницы, и Магнус долго торговался, выбирая пироги с зайчатиной. Он и вправду походил на старого, не слишком-то удачливого купца, который точно знает, что медяки на дороге не валяются.
- На от, сынок, - самый большой пирог Магнус сунул Сержанту. - Скушай. А то лицо у тебя уж больно злое. Это от голода. Или от несварения.
Сержант молча впился в пирог.
А вкусно.
И медовуха, которую разливали из котла прямо на улице, пришлась кстати.
Торговали и баранками, и медовыми пряниками, стеклянными бусами, лентами и шпильками, позолоченными украшениями - пришлось примерить массивные цыганские серьги - и кремами, будто бы сваренными по личному тайному рецепту Нашей Светлости. Мне гарантировали, что любого, самого упертого мужика приворожат... с Их Светлостью вон сработало же...
Правда, дальше Магнус слушать не позволил, дальше потащил. А жаль, мне было любопытно, чем еще Наша Светлость местный ассортимент обогатили.
И могут ли они считать себя причастными к выпуску линии элитной косметики.
- А куда мы идем? - запоздало поинтересовалась я, уворачиваясь от торговца лентами. Товар тот повязывал на колесо, а колесо крепил к палке. И ленты свисали атласными змеями, шевелились, переплетались и очень раздражали Сержанта.
Он не выдержал и, отвлекшись от поглощения пирога - а может, я и вправду человека недокармливаю? - пообещал все ленты запихать... в общем, нехорошее пообещал.
Наша Светлость на всякий случай не расслышали.
- Да тут рядышком, - престарелый папочка палкой ткнул в подозрительного типа, чересчур уж нагло пялившегося на меня. - Ты ж хотела лечебницу открыть, вот и пойдем, посмотрим домик... другой... третий.
- А откуда вы знаете?
Я про лечебницу говорила лишь Кайя.
- Племянничек отписался. Четыре листа инструкций. Зануда. Как ты с ним уживаешься-то? И тебе тоже написал... в столе найдешь.
- И вы промолчали?
- Конечно, - дядюшка оперся на мою руку. - Ты бы читать села. Потом страдать. Потом - искать Урфина...
То есть, его еще и искать придется?
- ...вот вернемся и прочтешь.
В чем-то дядюшка был прав.
- А теперь, дражайшая дщерь, рассказывать, чего от тебя старый упырь хотел... пряничек будешь?
Буду. Мне достался петушок на палочке. Сержанту - лошадка, которую он разглядывал долго, недоумевая, как вышло так, что он, человек серьезный, стоит посреди улицы с пряником в одной руке и недоеденным пирогом в другой.
Решил закусывать пирог пряником.
Тоже выход.
И я стала рассказывать, стараясь не давать выхода обиде и возмущению. Магнус слушал и вел. Мы свернули на узкую улочку, вдоль которой вытянулись желтые дома, расписанные треугольниками, квадратами и кругами. Витал сильный запах приправ и почему-то шоколада. Впрочем, вскоре загадка прояснилась: прямо на улице стояли котлы. Сверкали бронзой начищенные бока, горели алым угли, и толстые женщины в белых передниках, ревниво поглядывая друг на друга, мешали шоколад.
Черный... и черный с корицей... с орехами... с изюмом... курагой... молотым печеньем... молоком...
- Шоколадницы, - Магнус останавливался едва ли не у каждого котла, позволяя себе снимать
