И на столе не поместилась.
С другой стороны, ковер теплый и мягкий, а платью хуже все равно не будет. Гавин на правах хозяина открыл книгу.
- Здесь про всех-всех зверей есть... вот, смотри. Это - саблезубый тигр... они в Самалле водятся. Мой лорд там был и охотился даже. У него и шрам есть.
Шрамов на его лорде было даже чересчур. И Тисса очень боялась, что после сегодняшней прогулки добавятся новые. А рисунки были красивыми. Подробными. И очень настоящими.
Махайродонт выглядел почти живым.
У дедушки была его шкура и ожерелье из длинных изогнутых клыков. Он тоже бывал в Самалле, но почему-то не слишком любил рассказывать об этом.
- Медведь... они разные есть. И на Севере живут самые большие из всех. Ну, не там, где мой дом, а еще дальше. Там где всегда лед.
Огромный зверь с непропорционально маленькой головой стоял на задних лапах. Было что-то человеческое в его позе и взгляде.
- А это моа - слоновья птица... они траву едят. Но огромные-огромные...
- Ты уже читал?
Тисса лишь картинки разглядывала.
- Учил.
- Зачем?
Вряд ли рыцарям пригодятся такие знания.
- Ну... мой лорд сказал, что глупо не учить, если можно выучить.
И Гавину оказалось достаточно.
- Гиена.
Он побледнел и как-то очень быстро перевернул страницу, но потом передумал и вернул гиену назад. Отвратное существо с массивными плечами, тонкими задними лапами и низко посаженной головой.
- Они очень свирепые. И сильные. У них зубы такие, что... ломают кости. Пахнут мерзко. Гийом всем своим сказал, что ты месяца не пройдет, и ты будешь принадлежать ему.
Тисса моргнула, пытаясь осознать только что услышанное.
- Я знаю тех, кто ему служит. Гийом любит хвастать. И умеет красиво говорить. Женщинам это нравится. Но ты не приходила. И он разозлился.
Настолько, чтобы нанять убийц.
А если бы Тисса согласилась тогда?
- Не слушай его, - Гавин лег на живот и подложил руки под подбородок. - Он... жестокий.
- Он тебя бил?
- Он всех бьет. Я думал, что везде так... рыцарь должен уметь переносить трудности. Стойко.
Какой из него рыцарь? Он же маленький еще. Круглолицый и курносый. Лохматый вечно, как будто гребень потерял. Рыцари не такие... а какие? Раньше Тисса думала, что знает.
- Если холодно. Или есть хочется. Или мерзко... плакать нельзя. Только хуже будет. Надо быть сильнее. И я пытался. Честно. А потом он запер меня с гиеной.
Вот с этим чудовищем в пятнистой шкуре?
- Гиена была очень голодной и злой. Ее посадили на цепь, такую, чтобы хватило почти до самого края клетки. А на меня ведро крови вывернули.
Тиссу замутило.
- Она чуяла кровь и рвалась. А я стоял.
- Долго?
- Всю ночь. Было очень страшно. Я думал, что цепь не выдержит. Или крепление. Или вдруг она сумеет как-то вывернуться... у меня ведь ничего из оружия.
- И ты сбежал? Потом?
Гавин кивнул и перевернул страницу, скрывая чудовищное существо. Он все-таки рыцарь, если может о таком рассказывать. Тисса не дожила бы до утра - умерла от ужаса прямо на месте.
Она вообще жуть до чего трусливая.
Пауков боится. И мышей. А тут - целая гиена.
- Мне было стыдно, но... я не мог там оставаться. Он бы снова меня отправил.
- Почему его не судили?
И почему не нашлось никого, кто остановил бы... это же неправильно, когда такой человек остается безнаказанным.
- За что? - Гавин глядел с грустью. - Я ведь целый. Ни царапины даже. Он так папе и ответил. А если я боюсь животных, то значит - трус и толка с меня не выйдет. И что я, наверное, даже не Деграс... что только ублюдки и рабы настолько трусливы. Папа очень разозлился.
И отдал Гавина в оруженосцы Их Сиятельству. Тан не обижает Гавина. Если бы обижал, Гавин не стал бы так его хвалить. И говорил бы совсем иначе.
- Почему ты мне раньше не сказал? Про... Монфора.
Наверное, потому что у Гавина были сестры, и он их любит также, как Тисса любит Долэг.
- Ты бы мне не поверила.
Пожалуй, что так. И Тиссе стыдно. Ну почему она такая наивная?
- Не расстраивайся, - Гавин раскрыл страницу со странствующим паладином. - Я тоже сначала не верил, что Гийом такой. Думал, что пугают на новенького... а они всерьез.
Зверь был нарисован с удивительной точностью. Он был именно таким, каким его Тисса запомнила. Огромным, ужасающим мощью и в то же время беззащитным. Тогда паладин смотрел на Тиссу, а она - на него, умоляя не трогать ее. Как будто бы зверю была интересна бестолковая девчонка.
Следующее здание было куда менее роскошным, без колонн, быков и даже лестницы. Сложенное из красного кирпича, оно выделялось ярким пятном на фоне окружавших его бело-желтых строений. Двускатная крыша со шпилем. Тяжелый флюгер, уверенно развернувшийся к морю, и флагшток с золотым полотнищем.
- Посольский ряд, - сказал дядюшка Магнус и сморщился. - Был когда-то. Когда мой братец еще не разогнал послов... хорошее было место.
Он затряс головой, точно пытаясь избавиться от чего-то, мне не видимого.
- Не помню! - рявкнул и ударил клюкой по камню. - Когда - не помню...
- Здесь тоже будет лечебница? - я взяла дядюшку за руку, честно говоря, испугалась, что ему станет дурно.
- Что? Лечебница? Хорошее дело... да, лечебница. Как это я запамятовал?
Вот что мне не понравилось, так это пристальный взгляд Сержанта. Какой-то настороженный, если не сказать - взведенный.
Снова секреты?
- Три этажа... и подвалы хорошие. Есть у меня человечек, которого сильно совесть мучает. Поспособствует он хорошему делу.
Магнус потер руки и огладил бородку, возвращаясь в купеческое обличье.
- Видишь, ласточка моя, и вор может быть полезен... если найти подход к человеку.
Надеюсь, мне не придется использовать дядюшкины методы.
- Тут раньше тополя росли... белые... - дядюшка все-таки обернулся. - И шелковица... вкусные ягоды были. Куда подевалась?
- Спилили, - нарушил молчание Сержант. - Вы спилили.
- Да? Не помню. Надо посадить... чтоб как раньше.
Мы свернули на улицу Бондарей, где воздух был сладким на вкус, а мед продавали в крохотных глиняных туесочках, предлагая пробовать - липовый, цветочный, горчишный и донниковый, черничный и валериановый, над покупкой которого Наша Светлость всерьез задумались: нервы от этой жизни скоро ни к
