Оказавшись в густом полумраке своей спальни, я сразу ринулся к двери, но, заметив прыгнувшее навстречу мне отражение в зеркале, резко остановился.
Святая пентаграмма, как хорошо, что у меня теперь острое драконье зрение! Иначе так и выскочил бы под взгляды своих подопечных в одежде, какую тут, в Дройвии, носят только купальщики! Я одним взмахом руки зажег светильник и бросился к шкафу искать более подобающие своему статусу вещи. Но не забыл создать попутно несколько следилок и просунуть их за щиты и в соседние комнаты. Слишком жгла душу тревога, и замирало сердце от догадок, что именно могло тут случиться за последние два часа, пока меня не было.
Горькие всхлипывания я услышал, едва следилка достигла одной из соседних комнат. И, не успев еще понять, что случайно оказался свидетелем очень личного объяснения, разобрал фразу, которая заставила меня отбросить всякое благородство и щепетильность и бессовестно подслушивать дальше.
– Ты все неправильно понимаешь, – в рыдающем девичьем голосе я почти сразу опознал голос своей бывшей воспитанницы и мгновенно насторожился, – он же вовсе не такой! Он добрый… и смелый, и справедливый…
– Все они добрые и смелые, – едко и желчно фыркнул, словно плюнул, второй женский голос, в котором просто невозможно было не узнать Мильду, – когда к кровати ведут. А вот куда потом эта доброта и справедливость девается, хотелось бы мне знать! Да что ж это мне за наказание, всю жизнь отдаю, воспитываю, учу уму-разуму, а они, что одна, что другая, как полуденницы к солнцу, к самым бесполезным мужикам прикипают! Вот скажи мне, чего ей не сиделось в своей башенке, когда король по пути на полдня пообедать заехал? Или не знала его славу, или совсем дурочкой была?
– Не смей так говорить про мать, она не виновата… – яростно всхлипнула Мэлин. – Перед королем никто не мог устоять. И я совсем другое дело… абсолютно. Я не хотела влюбляться! Да если ты не знаешь, когда я поняла, что он мне все сильнее нравится, решила яд выпить. Хинник у меня был, а марники и белладонны я у целителя натаскала… ну и намешала покруче.
– Ой, глупая… – тихо охнула старая ведьма, и голос у нее сразу стал ласково-обволакивающим, – ну и где ты хранишь такое опасное зелье? Не помнишь небось, что с ним нужно очень осторожно, от него не спасают.
– Да? – всхлипнула Мэлин и истерично хихикнула. – Это ты не спасаешь. А они спасли… и после этого я сдалась. Решила, пусть будет, как будет… все равно если бы не он, лежала бы я уже под камушком.
– А он что?
В голосе ведьмы послышалась угроза, и я невольно усмехнулся: неужели она решит со мной тягаться?
К этому мигу я забыл про всякую одежду и сидел в шкафу на груде неизвестно откуда взявшихся сапог, прислонившись спиной к висящим на крючках камзолам.
Великая пентаграмма, это что же получается? Что мой замечательный метод воспитания… упрямых девчонок, все мои строгие взгляды и суровые наказания… все это действовало только потому, что она сама решила быть послушной?
– А он ничего! – горько засмеялась ведьмочка. – Он меня даже не видит! Тебе сказать, до чего я дошла? Да только все напрасно.
– А он вообще какой-то… безразличный к женщинам. Вон Хельта… я по пути видела, как все мужчины и парни на нее облизывались… А твой маглор даже ухом не повел.
– Он не мой… – тоскливо сказала Мэлин, – но я все равно сделаю все, что он захочет. Раз ему нужно, чтоб я вышла замуж за Зийлара, значит, выйду. Я же понимаю, как это важно и для наших стран, и для него.
– И долго ты с ним проживешь? – с невыносимой усталостью и тоской пробормотала старуха, – или не знаешь: не такой ведьмы народ, чтоб без любви жить. Без любви мы сгораем… бесчувственными становимся… если выживаем, конечно.
– А вот этого с меня никто и не требует… – загадочно буркнула Мэлин и снова заплакала, – только бы он вернулся. А то знаю я этих магов… налетят, начнут изучать… пока не искалечат.
Не волнуйся… я вернулся. Живой и невредимый. Но вот отменить свадьбу уже не смогу… несмотря ни на что. Поэтому она обязательно будет. И хорошо, что этот день еще не скоро, вполне успею придумать, как устроить, чтоб и жених, и невеста были счастливы.
Я убрал следилку из комнаты бастарды, проверил остальные и почти сразу наткнулся на разговор, заставивший забыть и про свадьбу, и про ведьм.
– Может, и не они, – тоскливо вздохнул Таилос, и, похоже, уже не в первый раз. – Март ведь не сумел рассмотреть.
– Не знаю, – тихо отозвался Ках, – но все равно нужно ждать. Ты веришь… что он скоро вернется?
– Я ему верю. А он их знает… хотя ведьмы говорят, что таких интриганов, как верховные магистры с плато, нет больше ни в одном государстве.
Какие добрые эти ведьмы, торопливо переодеваясь, сердито восхищался я, в своих делах разобраться не могут, а берутся судить замыслы магистров!
Приоткрыл щиты, вынырнул из комнаты и помчался в бывшую комнатку Таилоса. Теперь тут жил Ках, и именно тут они сейчас сидели с медведем и Мартом.
– Что произошло? – Я потребовал отчета, едва успев распахнуть дверь, но они почему-то не спешили ничего объяснять.
Наоборот, все трое превратились в зверей и набросились на меня с тихим рычанием. Пришлось выпустить наружу шкуру дракона и немного потискать их когтистыми ручками. Сородичи, конечно, не сдавались, но слишком долго думать я не стал, просто, не выпуская их из когтей, скрутил воздушной лианой в снопик и начал оглядываться, куда бы посадить. Однако оказалось, что после этой потасовки перевернуты были не только все столы и стулья, а даже крепкий дубовый диванчик.
– Что случилось?! Ир?! – ударил в спину взволнованный вопрос бастарды, и я замер, так и не выпустив оборотней из плена. А в следующую секунду ее голос взорвался возмущением и тревогой: – Тай?! Вы что, напали на него? Да вы с ума сошли! Вот от кого другого, а от тебя я такой глупости не ожидала! Вы что, решили, что вам вместо Ира кого-то другого подсунули? Сами узнать не могли?!
Ну, допустим, они могли меня узнать по запаху, на миг задумался я, да и не драка это была, а так, щенячья возня от радости. Но как ведьмочке удалось определить, что я истинный, а не подставной, пока не могу даже придумать.
Тут связка оборотней пошатнулась и начала падать, а я вдруг с изумлением заметил, что когти на моих руках исчезли и кожа стала совершенно обычной.
– Не кричи на них, – примирительно проворчал не оборачиваясь, почему-то смотреть на девчонку после подслушанного разговора было неловко, – они просто так радовались.
Распутав воздушную петлю, я принялся наводить в комнате порядок, ставить на место мебель и вешать оборванные шторы. И когда только мы успели все это натворить?
– Не думал, что тебя так быстро отпустят, – чуть виновато сообщил Таил, возвращая себе человеческий облик, – но очень рад, что ошибся. Магистр уже отправил в деревни тридцать парней, повел их Аган. Сейчас дроу отдыхает, сказал, второй отряд переправим утром, как только получим вестника.
– А еще что? – спросил я, усаживаясь на стул и следя краем глаза, как неподалеку устраивается Мэлин.
– Март, расскажи…
– Я как обычно проверял всякие местечки… где могут заработать на обед и ночлег новички, и услышал разговор… один из поваров в дешевой харчевне говорил другому, что подозревает неладное.
– Ты с ним поговорил?
– Да. Монет сунул, он все и рассказал. Хотя и сам мало что видел. С утра нанялись на работу трое парней, дрова переколоть и сложить. Дело обычное, но ему бросилось в глаза, что больно они худы. Он даже их пожалел, вынес вчерашних пирожков. Пообещал, что в обед побольше еды выдаст. А незадолго до обеда вышел – их нет. Спросил хозяина, тот его выругал, сказал что они обманщики: не отработали денег в прежнем месте, и их забрал тот хозяин.
– Далеко это? – прикидывая свои возможности, оглядел я оборотней, решая, кого взять, и тут же услышал голос бастарды:
