— Ну я могу попробовать, — пожал плечами покрытый с ног до головы татуировками блондин. И поведал нам, как его обижали в школе — в подготовительном классе отобрали завтрак и он ходил до вечера голодный.
Миокомсат достала из кармана конфету и вручила блондину.
Вемулю не проняло:
— Мне бы так! Принудительная диета — это полезно! Водичка — и никакой кефир с гречкой не нужен.
— Бесчувственная ты! — обиделись мы за блондина, нервно жующего сладкое.
Потом выступил второй, лысый, поведав нам, как ему в детстве запрещали иметь собаку и пришлось ему, несчастному, жить всего лишь с кошкой, попугаем, хомячком, морской свинкой и рыбками. А! И птенцом ворона до кучи!
Снова мимо кассы…
Третий, крашенный в три непонятных природе и неизвестных науке цвета, рассказывать что-либо наотрез отказался. Сказал — дескать, у него было счастливое детство, безоблачная юность и вообще… но везение закончилось сегодняшним днем.
— Ничего-то вы не понимаете! — взорвалась я. — Что вам до чужой боли и страданий!
Все, не сговариваясь, дружно посмотрели на Георгиоса, но деликатно промолчали.
— Завтраки, кошки, собачки! Какая чушь! — разорялась я. — Вот я — ангел, а он, — ткнула пальцем себе за спину, в сторону второй камеры, — человек! И нам никогда — вы слышите! — никогда не быть вместе! Обоим придется пронести это знание до конца своей жизни. Он умрет и уйдет в преисподнюю, а я буду следить за ним с небес, страдать и любить…
Блондин всхлипнул и потупился.
— Каждый раз я буду искать на Земле его отражение и пытаться увидеть в его глазах отсвет своего чувства! Потому что я — вечна!
Лысый начал слишком внимательно рассматривать потолок.
— Это все, что мне остается! И даже те дни, которые мне с ним остались, я должна провести в неумолимой вражде!
Крашеный поджал тонкие губы.
— Я люблю его! Но это чувство преступно! И я почти готова преступить закон, потому что отчаянно, мучительно хочу знать, каково это — быть любимой и любить!..
— Сволочь ты! — прошептала Вемуля, протягивая мне на ладошке две искрящиеся слезинки.
Я аккуратно подцепила влагу пальцами. Одну капельку втерла Йоргосу в разбитые губы, вторую сунула ему в рот. Теперь точно не помрет и дождется своей неугомонной женушки, которая — нюхом чую! — уже на подходе!
— Я — карающий ангел! — повернулась я к шатенке. — А хотела бы стать просто любимой женщиной!
И все присутствующие склонили головы, пряча глаза.
ГЛАВА 31
Бери что дают, а то дадут еще больше!
— Всем лежать! — Пара ударов тараном — и, вздымая клубы пыли, железная дверь с грохотом рухнула на пол нашей камеры. К нам ворвались полицейские со щитами, в черном облачении и яркими надписями police на груди. Некоторые спецназовцы стискивали в руках «моссберги», другие — что-то еще, не менее смертоносное.
Мы (то есть обитатели пыточной) послушались и залегли. Видимые я и три громилы с руками за головой послушно растянулись лицом вниз на грязном полу. Йоргоса я перед тем оттащила в сторону, чтобы ему еще больше под горячую руку в неразберихе не досталось. И теперь прикрывала сбоку телохранителя своим хрупким организмом.
Невидимая Миокомсат тоже разлеглась, но с комфортом. Девушка устроилась поперек троицы воспитуемых и, счастливо озирая доставшееся ей богатство, обсуждала вслух различные аспекты предстоящего воспитания.
— А вот ту симпатичную хромированную железочку я возьму на вооружение и обязательно испробую для поднятия боевого духа у себя и опускания чего-нить у вас…
Громилы панически вздрагивали и буйно радовались наставившему на нас оружие подразделению SWAT. Должно быть, полицейские спецназовцы решили — какие-то нынче похитители пошли странные… уж слишком счастливые и довольные фактом собственного захвата.
Вемуля вольготно развалилась на освободившемся после Йоргоса хирургическом столе и с комментариями показывала Миокомсат все интересные приспособления на подносе, вызывая у воспитуемых еще больший озноб, а у наших спасателей — подсознательно обоснованную гордость. Слышать-то ее сватовцы наверняка не могли, зато что-то «такое» вполне ощущали!
— Руки вверх! — Это выбили дверь в соседнюю камеру, где прохлаждался на полу бессознательный Никос.
Интересно, как они себе это представляют?..
Нет, ну я, конечно, могу сползать и положить лося Казидиса в виде указующего перста, но, боюсь, SWAT это категорически не понравится. И Георгиосу не понравится, потому что оставить раненого одного я не могу из человеколюбия и тащить с собой — тоже, из него же.
— Это кто тут у нас есть? — В камеру заскочил бодрый невысокий человек с «зиг-зауэром» на бедре. Остальное, кроме роста, скрадывало облачение с бронежилетом и шлем с балаклавой.
Я еще немного отдохнула в обществе Йоргоса, пока компанию громил изучали в прицел «Colt CAR» и М4. Но время шло. Хотя бандитов снабдили наручниками, нас все так же пристально изучали. И я поняла: или слишком много целей, или времени слишком мало! Пока до нас дойдет очередь, Йоргос точно окочурится, а мы рискуем умереть от жажды, голода или переохлаждения. Лишнее зачеркнуть.
Йоргос, кстати, немного порозовел и задышал уже без хрипов, что, несомненно, радовало. Значит, заживление внутренних повреждений идет полным ходом.
— Где моя жена?!! — К нам ворвался конвоируемый Никос и узрел дивную картину. Меня на фоне родственника. — Это как понимать?!!
Потом до него все же кое-что дошло. При виде окровавленного Йоргоса Ник сглотнул и одними глазами спросил: «Он выживет?»
«Да!» — так же безмолвно пообещала я.
Нас отвлекли.
— Бизнесмен Никос Казидис? — спросил низкорослик высоким голосом. — Заложник?..
— Да, — кивнул Ник, не спуская глаз с нашей сладкой парочки. Я поправила голову Георгиоса и сделала вид, что мы с мужем незнакомы.
Удивленный странной реакцией:
— Что, непохоже? — Казидис повернулся к обозленным полицейским, недружелюбно сверкавшим глазами из-под очков и через прицелы.
— Вы в слишком хорошей форме, — подозрительно заявил невысокий, еще раз пройдясь взглядом по Казидису сверху донизу. — Кто тут еще с вами из похищенных?
— Эти трое, — уверенно заявил муж, указывая на нас с телохранителем и на Вемулю. Той это не понравилось. Она скорчила недовольную физиономию и растворилась в воздухе.
Спецназ посчитал — и у него не сошлось. Одного для полного счета не хватало.
Поняв, что сплоховал, Никос поправился:
— Извините! Наверно, последствия сотрясения мозга… Двое моих!
— Этих знаете? — кивнул невысокий на громил.
