– Да?! – он был очень удивлен. – А из чего они тогда вяжут?
– Мы этим не занимаемся.
Заметив откровенное недоверие, Жели со вздохом растолковала:
– Я собираю особую пыльцу с дерева, раскладываю ее на специальном столе и огромным катаном разглаживаю, пока вся пыльца не превратится в тонкую ткань. – В подтверждение своих слов она показала Влеру открытые ладони. Действительно, ее ручки внутри были грубыми, как выдубленная кожа, с огромными твердыми мозолями на подушечках пальцев. Влеру, всегда уважительно относившемуся к женщинам, захотелось их поцеловать. Каждую мозоль отдельно. Смущенный промелькнувшей в голове глупостью, он кашлянул и посмотрел ей в глаза.
– Так ты одна все делаешь? – удивленно спросил он и слегка откинулся в огромном дубовом кресле.
– Раньше нас было не так уж и мало. Раньше… Раньше многое было по-другому. А сейчас я одна. Но я справляюсь. – Она опустила голову, разглядывая рисунок из камней, которыми был выложен пол кухни. – Я люблю это занятие. Люблю выкладывать рисунок. Особенно для детской одежды… Хотя сейчас делаю это крайне редко. Некому…
Лэр тоже вздохнул.
Они помолчали, Жели из небольшого горшочка положила мяса себе, потом взяла нож, подняла взгляд на лэра.
– А как прядут? Никогда не видела. Наверно, и не увижу… – сказала она, забирая у него пустое блюдо, чтобы положить добавку.
Как органично смотрелась Жели у него на кухне! Он чуть не зажмурился от удовольствия.
– Любопытно посмотреть?
Жели усмехнулась:
– Ужасно!
– Тогда я просто обязан показать! Так сказать, должен окончательно шокировать противника.
Эмирими вежливо улыбнулась:
– Отлично, но в другой раз. Мне надо вернуться к детям. Пока будешь пить ягодный настой, расскажешь, как это у вас делают. – Потом она замялась и тихо произнесла: – Я не нашла ни одной ложки и вообще почти никакой мелкой посуды…
– У нас воинов хоронят с оружием, а женщин – с любимыми вещами. Моя жена любила готовить, и я отдал ей все…
Влер сидел перед Жели за простым деревянным столом и с радостью ел приготовленный ею ужин. Старейшина! Она невольно сравнила. Правитель в такой ситуации сначала бы окинул все придирчивым взглядом. Затем высказал бы свое презрение к ее умениям и к ней самой. А потом бы… все с удовольствием съел!
Жели ужасно расстроилась. Враг отнесся к ней достойнее, чем муж, с которым она прожила целый век, родив двоих сыновей. Она всю ночь, шагая за охотником, думала об этом. Жели знала, как можно прекратить его безобразия, но так и не поняла, решится ли когда-нибудь на это.
Они молча заканчивали завтракать, когда на улице поднялся сильный шум. Казалось, кричит не один десяток рассерженных лэров. Влер стремительно вышел из кухни и начал быстро одеваться.
– Если тебе интересно, со второго этажа из окна моей спальни вся площадь видна как на ладони. Ставню открой… но сильно не высовывайся! Опасно! – Жели кивнула и быстро поднялась наверх, отметив, что Влер принял ее у себя настолько душевно, что эмирими чувствовала себя здесь свободней, чем дома.
Чуть приоткрыла слюдяное окно – и тепло в душе мгновенно сменилось ужасом! От шока, не сдержавшись, вскрикнула:
– О, Создатель! Они поймали Крима! Совсем еще мальчишка, ребенок! Что?! Тянут его куда-то… – Тут же осеклась и, побледнев от явившейся мысли и взглянув на Влера, дрожащими губами добавила: – Обрыв Неблагодарных! О, ужас!
Выскочив из комнаты и слетев по лестнице, она кинулась за курткой. Влер, еще не покинувший дом, вновь поймал ее за руку.
– Жели, ты хочешь его защитить? Но силой с разгневанной толпой не справлюсь даже я!
Она притормозила и с отчаянием спросила:
– А как же помочь? Атем бы разметала всех, будь на его месте мои дети.
– Такая же смелая, как ты? – со сдержанным смешком спросил Влер, мягко оттеснив ее от двери.
– Они с Леей жизни бы не пожалели за других. И родители их были такие же…
– Понятно, – тяжело вздохнул он, выходя из дома. – Жди, я сделаю все, что в моих силах.
Ему предстояла решительная схватка: уберечь маленького эмирими от мстительной толпы истерзанных болью родителей, навеки потерявших своих детей. Добрые, заботливые лэри-матери первыми порвут вражеского выродка. Страшнее осиротевшей матери существа нет.
Он тоже терял своих бесценных детей, он прекрасно их понимал, но когда-то надо остановить эту череду детских смертей! И Влер властным жестом остановил волнующуюся толпу.
– Что случилось?
– Нашли врага! Прямо в лагере, старейшина! – почтительно ответил Басх, боец из отряда Райна.
– И что он делал?
Появились другие старейшины: Стил, Тимор и… Тутан, который схватил обессилевшего мальчишку за ворот и встряхнул так, что тот, измученный тяжелым переходом через Закатный перевал, потерял сознание.
Басх, не обращая внимания на пленника, продолжал:
– Враг бродил по Стойбищу и заглядывал в окна домов. Мы обнаружили его случайно, когда он наткнулся прямо на охрану…
– Ясно.
Крим уже пришел в себя и смотрел на толпу лэров равнодушным взглядом.
Райна нигде не было видно. Это хорошо… но, опасаясь, что Тутан покалечит мальчишку, Влер резко сказал:
– Тутан, отпусти моего внука! Его после тебя ни один лекарь не спасет!
– Ты бы видел, как на той неделе мы скинули отряд… предварительно проучив беленьких! Я бы их сюда приволок, развлечься, да Стил не дал! – И тут до старейшины дошло, что сказал Влер. – Что?! Кого?! Какого внука?! Ты что, спятил? Или с врагами спутался?! – заревел он на всю площадь, как раненый туран.
Толпа сначала не поняла, в чем дело, но, услышав вопли Тутана, мгновенно затихла.
Влер, воспользовавшись заминкой, стремительно пробрался сквозь толпу и, подхватив мальчишку, прижал к себе. Он на время сможет остановить толпу такой шокирующей новостью, но после… все взорвется с двойной силой.
– Ты слышал! Это мой внук, а не враг, а если тебе этого мало, повторяю: «Этот ребенок – кровь от моей крови, плоть от моей плоти!» – громко произнес старейшина древнюю формулу защиты, после которой никто не мог претендовать на мальчишку. Она сроднила его с Влером, и посягательство на этого молодого эмирими приравнивалось теперь к посягательству на старейшину, а это изгнание из племени. Но эта фраза и его убьет… но позже. Заметив, что толпа вновь начинает неистовствовать и что это может плохо кончиться для них обоих, Влер добавил: – Все узнаете на совете старейшин! – и покинул площадь, унося внука в свой дом.
Тутан хотел было отобрать пленника силой, но его за руку поймал Тимор:
– Не позорься! Впереди совет, там без свидетелей все и выясним!
Тутан, выругавшись, гневно сплюнул и, напоследок окинув презрительным взглядом Тимора со Стилом, убрался к себе.
Старейшины, приказав лэрам и лэри разойтись, сами остались на площади.
– Да, что-то точно началось… Думаю, Влер задумал остановить бессмысленную войну, – тихо сказал Тимор Стилу, который когда-то был и его учителем.
– Давно пора. Я рад, что кто-то начал. Мое дело – война, я миром заниматься не умею, но во всем поддержу Влера. Но ты понимаешь, что на Совете мы будем в меньшинстве?! Райна вместо Осена принять в Старейшины не успели, из восьми оставшихся трое будут за мир, а пятеро в любом случае против…
