довелось ей видеть. И было до слез жалко, что помогала она капле в море.
Глава 7
Не она.
Но как такое может быть?
Нет, ну точно – не она! – нервничал Иштван, поглядывая на неуклюжие, испуганные движения женщины. Чиж топтался рядом растерянно разглядывая Русанову, которую, как салагу, обучал азам тренер. Она словно разучилась драться, забыла все приемы напрочь и видно вместе с практикой, стажем в шесть лет обеспеченья «зеленки».
Так бывает?
А эти нелепые взмахи рукой, волнение воздуха без цели и смысла? Она защищается, нападает или зовет: ну, помогите же кто нибудь? А несчастный вид, затравленный взгляд?
Стася?!
Чиж скривился, не зная, что думать. Ян нахмурился, с долей испуга покосившись на товарищей. Борис пожал плечами:
– Контузило ее не слабо.
– Когда? Полгода назад? – зыркнул на него Иштван.
– Что застыли, бойцы? – поинтересовался капитан Сидоркин. – Работаем! Русанова, хватит меня развлекать, пять минут на то чтобы взяться за ум. Иди, вон, посиди, подумай.
Женщина села на лавку, а «зеленые» начали спарринг.
Николай работал с Яном и щадил того по максимуму – мальчишка еще, зелен, неопытен. Да и не драка «по понятиям», не учение по фейсу за дело – тренинг.
Но капитану не понравилось, жестом остановил патрульных и приказал Пацавичусу встать с ним, а Русановой отрабатывать удары с Чижовым. Та больше не показывала «женский» бокс, била метко, четко, работала как всегда – отлично, с одним лишь «но» – сил не мерила, как будто в атаку с противником пошла не с другом, не тренировка это – настоящий бой.
Один пропущенный удар и Николай полетел в стене, сбив с ног Бориса. Оттер кровь с губы и уставился на Стасю.
– Сдурела? – удивился Боря. Но та и бровью не повела – жгла взглядом Колю.
Он вскочил и решил не миндальничать. Видно желает дама поучений, что ж, он выполнит ее каприз. Разминка тут же переросла в драку и мужчины замерли, недоуменно разглядывая бойцов. Тренер не спешил разнять их, и пристально следил за маневрами подопечных. То что оба злы, его меньше всего волновало. Нормальное дело чуть раздразниться, а большее допустят – минус им. Работать нужно четко, без эмоций тогда толк будет.
– Молодец, Русанова, молодец, умеешь, когда хочешь, – заметил, довольный что женщина перестала изображать кисейную барышню и вспомнила все то, чему он ее учил. – Хор рошо! Чижов эмоции убрать! Стыдитесь, женщина на класс выше показывает себя. Злость в дело, в дело Чижов!
Иштван чуть не сплюнул на пол с досады, увидев, как мужчина получил по скуле и пошатнулся. Подсечка, захват и шея Николая оказалась в руках Стаси. Она вроде и не сжимала ее, а мужчина начал синеть, пытаясь вырваться из хватки.
– Отставить, Русанова!! – двинулся к ним Сидоренко, на силу женщину от Николая оторвал, откинул в сторону. – Вы перешли границы!
К Чижу рванули мужчины, помогли подняться.
Теофил, стоящий за стеклом класса, помрачнел. Он точно понял – цель демона этот человек.
– Разойтись, – махнул расстроенный поведением капитана Сидоренко. Одарил ее неприязненным взглядом и заметил. – Докладная о вашем поведении сегодня же будет предоставлена вашему командиру.
Его заявление не произвело впечатления на женщину – она с гордым видом покинула учебку, даже не взглянув на товарищей и потрепанного Чижа. А тот понял одно – Стася не в себе и потому осуждать ее не за что.
– Ничего страшного, – уверил Сидоровича. – Потеряла контроль над собой – случается. Зачем сразу докладные, капитан? Сами разберемся.
Тот помялся и махнул рукой: катитесь вы… на следующие занятия.
Стесси постояла в коридоре, сжимая кулачки: ужасно то что ей пришлось сегодня делать. Драться как самой низкой из сословья! Применять физическую силу, как простолюдинке!
И все Чиж!
Ну, почему она не пустила заряд в горло, отчего замешкалась?
И почему как не аккумулирует ненависть к нему, никак не может набрать достаточного заряда? Что за ерунда с ней происходит? Ведь ясно – враг… а она щадит.
Что ей мешает, что его спасает? Что не дает набрать нужный заряд энергии и распылить преграду домой?
Она хотела извиниться, поддержать Тео, но не получилось. Он избегал ее сначала, потом их раскидали на занятиях по командованию, дав каждому курсанту по десятке первокурсников, и стало вовсе не до объяснений.
А после полосы препятствий из льда и снега, когда ползешь по торосам в легкой рубашке, а на пораненную спину град сыплет, упираются сосульки, Стася про все забыла. Отбой восприняла как приз. Поужинала, приползла в комнату, рухнула на живот поверх одеяла и заснула.
Тео вернувшись в комнату, долго стоял над спящим товарищем. Сомненья мучили его и раздирали. Желание убить сегодня же, сейчас смешивалось с желаньем сдать его, как смутьяна, подождать и последить. Ярость, что родил в душе парня последний разговор, боролась с неизвестно откуда взявшейся жалостью, теплом в груди, которому и определенья – то не было.
Он смотрел на розовую ступню Стаса и понимал, что не испытывает такой привычной и понятной ненависти к нему. Он хочет его понять, раскусить и обыграть. И тут же вспомнилось то ощущение, когда он нечаянно обнял его, свои подозрения.
Тео морщился, ненавидя себя за нерешительность, но совершать задуманное не стал – лег спать, обдумывая: можно ли по ступне определить женщина или мужчина лежащий на соседней постели человек. Не паранойя ли у него самого?
Стас точно мужчина, а тот что спит, точно Стас. Но если тот, кто спит – не Стас, значит, он может оказаться как мужчиной, так и женщиной.
Может у Аржакова есть сестра близняшка?
И она заняла место брата по какой то надобности? Сколько же он заплатил ей и сколько еще заплатит за понесенные увечья? Но это то как раз не вопрос для их семейки. Вопрос может ли гипотетическая сестра Стаса, которая если есть должна быть избалованной, гламурной девушкой, воспитанной на модных штучках, вдруг бросить светские салоны и тусовки, снять наряды из шелка, облачиться в полистенозную робу унылого цвета и поселиться в этом убожестве. Она должна быть либо сумасшедшей, либо очень скучающей, либо желающей получить очень большую сумму. И подготовленной! А это невозможно. Абсурд: леди спустившаяся в пекло к солдафонам и махающая белыми нежными ручками, укладывая обидчиков штабелями!
Видел Тео этих дамочек: все такие утонченные и надменные, с песиками, кисами припомаженными, модностриженными, брильянтовыми ошейниками украшенными. Как этих дамочек передергивало от одного факта, что они стоят возле планера на грубых досках настила, туфельки свои – произведение эксклюзив марают. Фифы манерные вниз на курсантов и не смотрели – ниже их достоинства – плечиками передергивали, ротики кривили и все руками в перчаточках носики прикрывали, мол, фи, моветон. И шипели на своего дружка, что затащил их в «аццтой». Генерал тогда речь смял, надавал по морде полковнику – смотрящему первого курса и поспешил к своим «девочкам».
Красивые, как с картинки, яркие, кожа, словно солнцем изнутри высвеченная, ножки стройные
