– Серьёзно.
«Хорошая идея, – следующая Галкина мысль была особо едкой. – Вовремя, нечего сказать…»
– Но… у нас ничего не выйдет, Джеймс, – вслух она произнесла совсем другое.
– Почему? – Эшби сжал её руку чуть сильнее. – Из-за Дуарте?
– Потому что я иду на смерть.
– Значит, мы пойдём на смерть вдвоём, – уверенно сказал он. – Вы согласны, Алина?
– Спросите меня ещё раз перед решающим боем, Джеймс, – Галке почему-то совсем не хотелось ни язвить, ни говорить «нет». – Тогда отвечу. Сейчас не могу. Слишком это, мягко говоря, неожиданно.
– Я понимаю.
Эшби, заметив, что девушка намерилась уйти, сперва просто удержал её, а потом… Они оба уже забыли, когда в последний раз кого-то целовали. Эшби любил её. А она даже не знала, что теперь думать. И, мысленно послав всё к чертям, решила: пусть сегодня всё плывёт по течению… Вот этого им, к сожалению или к счастью, сделать не дали.
– Гм, – кто-то деликатно, но весьма ехидно хмыкнул. – Не помешал, господа капитаны?
– Блин… – Галка узнала Билли. И тут же доказала, что её ехидство никуда не делось. – Обломал весь кайф, и стоит прикалывается. А ещё друг! – Впрочем, в её голосе было куда больше весёлой иронии, чем насмешки.
– Не могла раньше сказать? – физиономия Билли стала ещё ехиднее. – Я бы не искал тебя по всем кустам. А то ушла куда-то, никому ничего не сказав… Теперь хоть понятно, зачем.
– Тьфу! Билл, да я…
– Мисс Алина оказала мне честь, согласившись стать моей женой, – официальным тоном сообщил Эшби, и Галка разом заткнулась. Ещё один сюрприз из тихого омута, чтоб его… – Билли, не говори пока никому о том, что ты видел и слышал. В противном случае у нас у всех могут быть крупные неприятности.
– Ясно. – Билли, умница, всё понимал с полуслова. – Начальство не одобрит? Ладно, я – могила. Пока сами не объявитесь, из меня ни слова не вытянут. Только вы предупреждайте, когда вам придёт охота полюбезничать. Чтобы я точно знал, где вас лучше не искать.
– Язва. Желудочная, – проворчала вслед ему Галка. – Вообще-то, Джеймс, вы в кои то веки погрешили против истины, – она перешла на ироничный тон. – Я ещё не согласилась стать вашей женой.
– Но вы и не отказали мне, – Эшби всё ещё обнимал её. – Я понимаю, что это ещё не означает согласие, но… Эли, – он запнулся. – Да, я давно уже так тебя называл, в мыслях. В мечтах… Скажи, Эли, ты и сейчас готова идти на смерть?
– Теперь – не знаю, – честно ответила Галка. – Потому что я хочу, чтобы ты жил… И вообще, где ты раньше был, чёрт возьми?..
– Вы идёте или нет? – снова раздался голос Билли – на этот раз недовольный, из-за деревьев. – Чёрт, если вы сейчас же не вернётесь, объявят тревогу!
Возвращаться пришлось тем же скрытным манером, что и раньше – в разные стороны, по одиночке. Но теперь для него всё было по-другому. А для неё – ещё как сказать. У Галки глаза всё ещё были на лбу от такого поворота. По идее она должна была сказать ему то же самое, что и Дуарте. Но не смогла. Почему? На этот вопрос у неё не было ответа.
Судьба ставила её перед тяжёлым выбором, и девушка знала, что совместить оба варианта вряд ли удастся. Но Эшби вернул ей желание победить и жить дальше, и за это она была ему сейчас благодарна.
3
Через четыре дня разведчики-метисы сообщили о наличии впереди по курсу крупного соединения противника. Это могли быть основные силы испанцев, выставленные на защиту близкой уже Панамы. Морган немедленно приказал готовиться к сражению.
Легко сказать – готовиться к сражению. Только вчера они миновали узкое ущелье и попали под тучу стрел. Индейцы перехитрили пиратских разведчиков, пропустив их вперёд без помех, и обстреляли уже основной отряд. Если бы это были тяжёлые европейские стрелы образца четырнадцатого-шестнадцатого веков, да индейцы стреляли не из-за кустов, сбивавших и прицел, и силу выстрела, пиратов перещёлкали бы без особых проблем. Отстреливаться, не видя противника, было бессмысленно, и пираты постарались пройти опасное место как можно быстрее, прикрываясь от стрел всем, чем можно. Как только они оказались на более удобной позиции, попытались захватить «языка». Щас. Так индейцы в своём родном лесу и дались каким-то гастролёрам. А тут вернулись разведчики, сообщившие о наличии стада по ту сторону горы. Пиратам уж очень хотелось свежего мяса, и Морган, понадеявшись на отряды охранения, велел отбить это стадо. Что и было сделано с превеликим удовольствием.
Наевшись мяса, пираты уже были готовы хоть голыми руками порвать всех испанцев Мэйна. Тут Морган всё верно рассчитал. Да подлил масла в огонь, заявив, что противник ещё не успел вывезти из города самое ценное. Подняв таким нехитрым образом боевой дух своей армии, он уже был куда более уверен в завтрашнем дне, обещавшем генеральное сражение. Город был хорошо укреплён с моря, но со стороны суши никаких постоянных укреплений разведка не обнаружила, если не считать сооружённые на улицах баррикады из мешков. А на баррикадах – отличные пушки. Тут Морган вызвал на ковёр девчонку- капитана, и, как будто забыв обо всех разногласиях, спокойно предложил ей разработать план захвата этих баррикад. Галка никогда не вела уличные бои, но в логике ей отказать было нельзя. Пушки стопроцентно заряжены картечью, за баррикадами укрылись опытные стрелки, значит, лезть на них в лоб – наверняка положить много народу. Самый лучший способ борьбы с баррикадами, при отсутствии мобильной и скорострельной артиллерии – обстрел сверху. С крыш. Но на эти крыши ещё следовало забраться. Потому Галка предложила два варианта. Первый – использовать против баррикад орудия, заряженные ядрами. Одно тяжёлое ядро, пущенное прямой наводкой, могло сразу решить половину проблемы. Второй – под прикрытием ружейного огня подсадить на ближайшие крыши нескольких человек, чтобы те забросали баррикады бутылками с горючей смесью. Прорвав несколько баррикад, можно зайти в тыл к тем, кого не удастся сковырнуть так быстро. Если учесть, что тяжёлых пушек у пиратов было мало, а баррикад испанцы понастроили много, второй вариант выглядел предпочтительнее, и Морган его принял. Целесообразность оказалась важнее личной неприязни…
На следующий день началось сражение. Ночью прошёл изрядный дождик. Пираты продрогли до костей, и это было ещё полбеды. Они как могли старались сохранить сухими ружья и порох. Отчасти это удалось, но что-то всё-таки подмокло. На хорошо простреливаемое открытое поле уже вступил первый отряд – французы. Испанцы тут же пошли с козырного туза – с конницы. И просчитались. Влажная низинка, через которую им пришлось наступать, после дождя превратилась в сущее болото, а французы не стали деликатно дожидаться, пока сеньоры почистятся и выстроятся боевым порядком. Залп, ещё залп, ещё… Огонь был предельно плотным, а французы славились тогда как меткие стрелки. Кавалеристы огрызнулись в ответ нестройным залпом и принялись поспешно отступать. Ну то есть настолько поспешно, насколько позволяла вязкая жижа под копытами лошадей. Испанский командующий пустил в дело пехоту. Та пошла в атаку, но тут подоспел следующий пиратской отряд. И с ходу принялся обстреливать противника, примерно с той же плотностью огня, что и французы. И хотя испанцев (а также индейцев и негров, входивших в состав их небольшой армии) было не в пример больше, пираты уже видели перед собой добычу. А одно это заставляло их драться за четверых. Испанцы же знали, что теряли в случае поражения, и пустили в ход свой последний аргумент…
– Огонь! – скомандовал Бертье.
Пушки одна за другой выпустили по ядру. Стрелять ядрами по пехоте бессмысленно, но Пьер старался подавить испанскую артиллерию, и бил по батареям, как в копеечку. Ему чаще, чем иным канонирам, удавалось попадать на качающемся корабле с полукабельтова в мачту противника. А здесь – с горки, с удобнейшей позиции. Как тут не навести беспорядок в стройных рядах испанских пушек? Не все ядра
