инопланетян. Причем, вряд ли удовлетворить его требования будет легко.
Ну, да посмотрим…
— Что за послание ты должен нам сообщить? — учтиво поинтересовался я.
— Пожела…хма.. ние. Вы должны вернуть нам нашу царицу личинок. Ее жизни грозит опасность… грм… Решили все кланы.
Я бросил на старика недоверчивый взгляд.
— Ты хочешь сказать, что в нашем районе находится царица личинок бриллиантовых муравьев?
— Да. Она у вас и вы должны ее вернуть. Сроку — два дня. Потом мы объявим вам хасс.
— Хасс? Что это такое?
— Я сказал.
Церемонно склонив голову, старейшина неторопливо прошествовал к выходу. Как только за ним закрылась дверь я схватился за бормоталку.
Чем бы не был этот самый хасс, скорее всего ничего хорошего жителям инопланетного района он не сулил. А стало быть, первым делом надо было уведомить о полученном предупреждении Медока. Он обладал действительной властью, а стало быть должен был быть в курсе происходящего.
Долго ждать мне не пришлось. В бормоталке послышался несколько раздраженный голос большого банкира.
— Да? Кто это?
Я сообщил ему кто с ним разговаривает, а потом коротко описал визит старейшины и передал его предупреждение.
— Так я и думал, — заявил Медок. — Этот полоумный старикашка решил нанести визит и тебе.
— А кто он собственно такой?
— Слишком долго объяснять иерархическую систему аборигенов. Да и не к чему. Короче, если он сказал что устроит нам хасс, то так оно и будет.
— А что это такое?
— Пока не имею понятия. Мои клерки это выясняют. Но думаю, что ничего хорошего это означать не может.
Вот тут я с ним был согласен.
— Хасс, это религиозная церемония, — вдруг подал голос Мараск. — После проведения которой вы для аборигенов перестанете существовать, сроком на десять лет. Конечно, изгоев, поскольку они вышли из племени, этот хасс не коснется. Но ведь личинками торгуют не они.
Я прилежно передал его слова Медоку.
После этого бормоталка зловеще замолчала.
Испытывая некоторое злорадство, я представил как великий банкир падает в обморок, или отправляется на поиски оружия с помощью которого можно относительно безболезненно покончить счеты с жизнью.
Впрочем, это удовольствие длилось совсем недолго. Бормоталка ожила буквально через минуту и из нее донесся отчаянный рев Медока:
— А ну повтори еще раз!
Я повторил.
На этот раз пауза длилась не более полминуты.
— И это сказал Мараск, тот самый, который был помощником старины Эда в течении двадцати лет? — уточнил Медок.
— Да.
— Угу, — пробормотал Медок. — И если он это говорит, то стало быть так оно и есть. Вопрос: что теперь делать?
— Как что? — удивился я. — Конечно, найти эту царицу личинок и вернуть аборигенам.
— Тебя не спрашивают! — гаркнул Медок. — Вот еще, не хватало мне советоваться со всякими…
Тут он опять замолчал. И молчал не менее пары минут. Я уж стал подозревать что он положил свою бормоталку на какой-нибудь стол и забыв о ней, занялся делами, как вдруг Медок заговорил снова.
— Послушай-ка, Маршевич, а что ты намерен предпринять?
— Пока не знаю, — сказал я. — Для начала попробую осмыслить полученные сведенья. Думаю, часа через два у меня будет готов план действий.
Тут я конечно же приврал. У меня было такое ощущение, что этот самый план действий, на основе имеющихся у меня на данный момент сведений, не удастся составить и за последующие две недели. Единственная причина почему я так сказал состояла в том, что у меня вдруг возникло четкое ощущение что у Медока уже готов свой собственный план. При этом, конечно, мой его не интересовал ни в какой мере.
— Таким образом, пока ты не будешь предпринимать никаких действий?
Сказано это было тоном, которым опытный заговорщик предлагает кучке, юных упившихся вдрызг офицеров, совершить какую-нибудь мелкую и невинную шалость, вроде государственного переворота.
— Наверняка, — сказал я.
— И находишься ты в своей резиденции?
— Да.
— В таком случае, не могу ли я попросить тебя и в самом деле ничего не предпринимать, до тех пор пока я к тебе не приеду? Вообще ничего. Понимаешь? Жди меня, и все. Я буду у тебя самое большее через десять минут.
— Хорошо, — ошарашено сказал я. — Буду ждать.
— Кстати, а у тебя сейчас в резиденции нет ли посторонних?
— Нет. Только я да Мараск.
— Это прекрасно. Если до моего приезда кто-то появится, то что бы он не говорил, выпроводи его, выпроводи немедленно. В тот момент когда я приеду, у тебя в резиденции посторонних быть не должно.
— Хорошо, — сказал я. — Но зачем…
— Все, все объясню когда приеду, — торопливо проговорил Медок и выключил бормоталку.
Мне ничего не оставалось как в свою очередь отключить собственную. Сделав это, я ошарашено потер лоб и закурил сигарету.
— Как я понял, эта акула банковского бизнеса намерена нанести нам визит, — сказал Мараск.
Я кивнул.
— И он просил тебя соблюдать тайну, а также немедленно выпроводить любого постороннего, заглянувшего в эту берлогу до его приезда?
Я кивнул еще раз.
— Забавно, — сказал Мараск. — Я много слышал про этого типа. И вот, кажется, сподоблюсь его увидеть.
— Другими словами, за последние двадцать лет, которые ты находишься в этом доме, Медок не соизволил заглянуть в него ни разу?
— А зачем бы ему было это делать? Что может заинтересовать в скромном жилище какого-то центуриона, такую птицу как этот Медок?
Немного поразмыслив над его словами, я уточнил:
— А теперь, стало быть, заинтересовало?
— Хм, — промолвил Мараск. — Может статься я судил о твоих умственных способностях несколько превратно. В том-то и суть, что заинтересовало. Поэтому, мой тебе совет.
— Держать ухо востро?
— Вот именно. Держи. И тщательно контролируй каждое слово, которое скажешь, каждый свой шаг. Мыслящие подобные Медоку, несутся куда либо забыв обо всем, в том числе и о чувстве собственного достоинства лишь в двух случаях. Либо, когда они могут предотвратить потерю большей части своего богатства, либо когда надеются сорвать огромный куш.
Я кивнул в четвертый раз.
Да, наверняка, так оно и есть. А стало быть, сейчас, мне предстоит очень серьезный разговор.
Ну чтож, поговорим. Может быть, даже, мне удастся узнать что-нибудь интересное.
— Слушай-ка, — спросил я у Мараска. — А откуда ты все это знаешь? Я имею в виду не только о
