Но в какой-то момент к страху за свою в достаточной мере отдаленную участь, прибавился страх за непосредственную безопасность, потому как он увидел нагоняющие их самолеты. Все же Ремезов смог взять пилотов в оборот и заставить их уничтожить нападавших хотя бы на обратном пути.
«Вот только они не знают, что как минимум половина из дельтапланов гружена пленниками?!» – подумал Эрик.
– Может оно и к лучшему… – подумал он вслух.
Вот сейчас их собьют и все закончится.
Аборигены тоже заметили погоню и после пронзительных свистков в рожки, видимо означавшие какие- то условные команды, стали тяжело подниматься на восходящих потоках, прячась в испарениях.
А что в таком случае делать пилотам? Смельчаки последовали за целями в непроглядную молочную муть, но это все оказалось бесполезно. Максимум чего они могли добиться это случайно кого-нибудь протаранить, что для них самих могло кончиться катастрофой, а они естественно не камикадзе и на такое не подписывались.
Послышалась стрельба. Но как подозревал Эрик, стрелки поливали из винтовок в белый свет как в копеечку, наугад, ничего не видя. Максимум они замечали какие-то едва различимые тени, не более того. Даже несколько ракет взорвалось, так же в лучшем случае пущенных по едва замеченной невнятной тени.
Самолеты, так ничего не сделав с врагом, улетели прочь, а дельтапланы после очередного свиста разведчика убедившегося, что вновь стало безопасно, снизились и пошли под самым слоем испарений, как под каким-то слегка клубящимся потолком.
Эрик с трудом отдышался. Все-таки дышать в этом тумане полном влаги очень тяжело.
34
Полет продолжался долго, очень долго. К своему удивлению Эрик даже заснул, устав бояться. Что бы его ни ждало, оно с ним случится. Так стоит ли трястись раньше времени? Вот когда он встанет у роковой черты, вот тогда и придет время дрожать как осиновый лист.
Единственное что ему сейчас оставалось так это любоваться не особенно живописной и яркой природой Сахары, этой черно-коричневой массой листвы и травы со мхом с серо-буро-малиновыми отливами. Господь явно пожалел сколько-нибудь ярких красок для этого мира.
«Вылил на него все, что осталось после создания других миров», – не весело подумал Эрик.
Внизу проносились бесконечные джунгли. Время от времени появлялись озерца с водой, но река продолжала течь вниз набирая силу и ширину подпитываемая ручейками со стен, что конденсировал мох из слоя испарений.
Снова подумалось, а есть ли в этих озерах рыба? И какая она? Позвоночная или более примитивная – панцирная? И вообще есть тут хоть какая-то чисто водная живность учитывая что вся влага испарялась в период лета? Но ведь рыба могла к этому приспособиться закапываясь глубоко в ил пока его вновь не размочит вода по осени.
«Обо всем этом я уже вряд ли узнаю…» – подумал он с раздражением, отметая пустые мысли.
Остались позади каскады водопадов, там, где грунт просел своеобразными ступенями. Это было красиво.
А дельтапланы все летели и летели сворачивая то в один каньон, то в другой.
«Они что, совсем не устают? – удивлялся Эрик, глядя в пятнистый затылок аборигена с коротким гребнем, а-ля ирокез, волос. – Ведь им же еще надо было прилететь к нам, а теперь без отдыха летят обратно и путь этот явно не короток…»
Захотелось пить, фляжка как раз на боку. Ее не отобрали, вообще не обыскали даже, разве что нож конфисковали, беда только в том что руки связаны и ни до чего не дотянуться.
Потом захотелось в туалет. Сахарианцы как это уже не раз видел Эрик, с подобной проблемой справлялись просто – мочились прямо на лету, создавая этакий дождик. Но Махов, как и любой другой человек, так не мог. Они все связаны, в штанах, к тому же под ними сахарианецы. Обделать их и что потом? Быть битыми?
Давление на мочевой пузырь стало просто невыносимым и вот когда Эрик уже готов был сходить по маленькому прямо в штанах, дельтапланы пошли на снижение и снижались они к «острову» – скальному выступу посреди каньона с довольно ровной площадкой.
«Хорошее место для передыха», – оценил Эрик.
С такого острова пленникам никуда не сбежать по определению, разве что только броситься вниз головой и расшибиться в лепешку. Но сахарианцы им этого наверняка не позволят. Не для того мучились беря в плен, чтобы допустить потерю.
Так и оказалось. Приземлившись, аборигены связали пленников между собой, поместив их в центр «острова» и приставили охрану.
Большая же часть аборигенов стала готовиться к отдыху. Большинство поели чего-то из своих сумок прикрепленных в районе поясниц, попили из фляжек выделанных из чего-то вроде скорлупы кокоса только вытянутые в овал и стали готовиться ко сну в тени своих дельтапланов.
Но если аборигены привычны к жаре, то люди просто изнывали от нее. Во время полета их еще обдувало ветерком, и было терпимо, а сейчас пот так и лил с них ручьями не хуже тех, что стекали по стенам каньона.
Вся вода, какая у кого имелась, а ее было не так уж и много, тут же была вся выпита.
Люди попытались пообщаться, кто-то застонал от боли, некоторые оказались ранены, но любой шум охрана, оберегая сон своих товарищей, тут же пресекала в жесткой форме – ударами по голове прикладами винтовок. После этого, если кто-то вновь начинал шуметь, достаточно только было кому-то из стражей в упор посмотреть на человека и он тут же становился тише мыши. Для особо непонятливых хватало одного шага аборигена навстречу и все тут же замолкали.
35
Первая весенняя атака аборигенов и такой чудовищный результат. Ремезов даже сомневался, убили ли люди за всю зиму столько сахарианцев сколько сейчас погибло в этом модуле за один день, а так же количество погибших людей летевших на выручку. Не говоря уже о столь масштабной потери летающей техники. Нет, такого разгрома они еще не знали…
Ремезов удрученно покачал головой, вспомнив о уничтожении модулей «крыс». Вот ведь штука какая, вроде уже идет война между людьми и аборигенами, а он до сих пор делит людей на две части: «хомяков» и «крыс», относясь к последним с пренебрежением. А это в нынешних условиях не дело.
…Как бы этот разгром не стал фатальным, учитывая что атаки аборигенов повторятся, тут и к бабке не ходи, так все ясно как день.
Ремезов лично прибыл осмотреть атакованный аборигенами модуль. Это его президентская обязанность (хотя толку от нее во все времена никакого), а так же потому что он сам «родом» из этого модуля.
Антон Николаевич ожидал, надеялся, что его встретит его помощник Эрик Махов, он всегда был везунчиком и выходил сухим из воды в самых невероятных ситуациях. Но навстречу никто не вышел, ни Махов, ни доктор Хеннеси (еще неизвестно кто из этих двоих ценнее), вообще никто.
Погибли? Очень даже вероятно.
И неудивительно если судить по внешнему состоянию модуля. Стены все закопчены от работы зажигательных гранат аборигенов, в воздухе все еще стоит этот резкий запах едкого состава. Двери взорваны или хорошо вмяты внутрь, а это значит, что гоблины взяли модуль штурмом.
Это большая потеря. Ремезов предпочел бы что бы пал любой другой модуль. Даже два, а то и все три вместо этого. Ведь здесь помимо любимчика-заместителя находился весь научный цвет колонии. Лаборатории. Результаты исследований.
«Как знали», – подумал Ремезов о выборе аборигенами цели.
– Ищите выживших! – прикрикнул на тушующихся бойцов Антон Николаевич.
Прилетевшие на десятке вертолетах бойцы из «хомяков» с оружием на изготовку юркнули внутрь развороченного модуля.
Ремезов, глянув в небо, на кружащие там патрульные самолеты, с двойкой телохранителей, последовал за спасателями.
Уже не первый раз ему приходилось наблюдать такие картины, но это все равно сильно впечатляло,
