24
Стая Шульца возвращалась с очередной довольно удачной охоты, в результате которой стая получала возможность пропитаться без больших проблем две недели, когда повстречалась с людьми Сиволапого с ним самим во главе.
— Пропусти, Сиволапый, это нейтральная территория, — вышел вперед Шульц.
Стая Шульца без команды окрысилась, все достали пруты, понимая, что встреча с Сиволапым, как всегда, не приведет ни к чему хорошему и следует заранее подготовиться ко всем неожиданностям.
— Одну минуту, Шульц, — поднял руку Сиволапый. — Я не намерен с тобой цапаться. У меня к тебе довольно серьезное предложение… Так что можно убрать свои пруты.
Шульц дал знак, и «крысы» засунули оружие за пояса.
— Быстрее, Сиволапый, у нас может быть хвост.
— На то и «крыса», чтоб с хвостом бегать. Бесхвостая крыса — это домашний хомяк.
— Это ты хорошо сказал, — ухмыльнулся Шульц. — Но нельзя ли конкретнее? В чем состоит твое предложение? Уж не в том ли, чтобы мы слиняли со своей территории?
— Хм-м… я предложу тебе это, если ты ответишь отрицательно на мое предложение. Но нет, я хочу поговорить о другом.
— Да что ты хочешь от нас, черт возьми?!
— Переходи в мою стаю, Шульц, — сказал Сиволапый. — Мы станем силой. Будем единым организмом, без глупых распрей, которые между нами, бывало, случались…
— Ну ты загнул, Сиволапый! — засмеялся Шульц.
— Подумай сам. Прошли те времена, когда можно было выживать маленькими группами, когда каждый сам за себя. Сам видишь, «крысоловы» проникают во все щели, охотясь за нами. В связи с последними событиями в твоей стае ты, может быть, не в курсе дел, но в Северо-Западном районе не осталось ни одной стаи, бродят только «призраки». «Крысоловы» всех переловили и вскоре переловят нас, если мы ничего не предпримем, чтобы остаться.
«Это около четырех-пяти стай, или больше ста пятидесяти человек, — автоматически подсчитал Эрик. — Наверняка по какой-то новой технологии ловят».
— Мы должны дать им настоящий отпор, — продолжал Сиволапый. — Мы должны стать силой, Силой и Стаей с большой буквы, с которой будут считаться. «Крысоловы» должны нас бояться и носа не казать под землей. Под моим началом уже дюжина мелких стаек. Сейчас я свободно могу распоряжаться почти двумя сотнями бойцов. Против такой силы «крысоловам» делать нечего.
«Что ни говори, а он настоящий лидер, — чуть ли не с уважением подумал Махов про Сиволапого. — По крайней мере, заливать он мастер. И, видно, у него действительно далеко идущие планы. Вот только дадут ли ему их осуществить?»
— И что дальше? — спросил Шульц. — Ну станет все подземелье твоим, и что дальше?
— А когда мы объединим весь город, нам больше не придется бегать от «крысоловов». Они сюда просто не сунутся. Более того, мы сможем выйти на поверхность полноценными хозяевами этого города. Будем жить так, как захотим, а не так, как это вынуждены делать в грязи и дерьме.
Эрик вдруг ясно представил, чего добивается Сиволапый. Ему в буквальном смысле открылось будущее, и это будущее Махову не понравилось. Ему не понравился грязный город с шайками «крыс», которые, не стесняясь никого и ничего, грабят горожан. Полномасштабные войны с полицией, горящие кварталы с баррикадами из перевернутой и сожженной техники, с разбитыми витринами магазинов и пустыми глазницами окон сгоревших зданий. Столбы черного дыма, поднимающиеся над городом то тут, то там.
Все это могло случиться в ближайшем будущем, если Сиволапый добьется своего и объединит все городские стаи «крыс» в одну.
Махов встряхнул головой, прогоняя наваждение, вспыхнувшее в его голове яркой и весьма реалистичной картиной.
«Апокалипсис прямо какой-то», — невесело усмехнулся Эрик и зябко поежился, испугавшись своего видения.
— Ты сам-то понял, что сказал, Сиволапый?! — усмехнулся Шульц. — Власти не смирятся с таким положением вещей и устроят настоящую войсковую операцию, плюнув на все нормы права. Неужели ты всерьез думаешь, что являешься первым, кто додумался до такого решения и решил воплотить его в жизнь? Вряд ли… Каждое поколение рождало своих наполеонов, вот только все их великие планы заканчивались одинаково печально, как закончатся и твои планы. Полицейские придут с настоящим оружием, с настоящими боевыми отравляющими веществами и потравят всех крыс без исключения. Так что лучше оставить устоявшееся положение вещей таким, каково оно есть. Наше выживание заключается как раз в том, что мы ведем себя относительно тихо и не даем повода для полномасштабной облавы. Власти нас терпят… Идет тихая позиционная война. Но стоит нам только поднять голову, как нам ее тут же отчекрыжат. Так что я говорю тебе, Сиволапый: нет и еще раз нет.
Эрик облегченно выдохнул. Он искренне радовался, что Шульц не принял безумное предложение Сиволапого и не положил еще одну ступеньку в лестницу на пути к кошмарному будущему. К будущему, где правит не закон (или хотя бы его видимость), а страх. Страх перед вылезшими на поверхность «крысами». Да и не дали бы им развернуться. Тут Шульц снова прав. Полиция и армия бы их всех задавила…
— Это твое последнее слово? — поджав губы, спросил Сиволапый.
Сразу стало понятно, что Сиволапый взбешен, и это мягко сказано, потому «крысы» по обе стороны баррикад не сговариваясь, как по команде, медленно стали вынимать пруты.
Достал свой прут и Эрик. После недель жесткого обучения он уже довольно сносно мог владеть этим оружием.
Махов, поправив шлем, подсчитал бойцов Сиволапого. Их на пять человек больше, то есть пятнадцать. Численный перевес снова на стороне противника, но тем не менее Сиволапый медлил, и Эрик догадался почему, проследив за взглядом главаря конкурирующей стаи. Сиволапый мельком посмотрел на Ломоноса, державшего по увесистому пруту в каждой руке.
Это аргумент.
Драться Эрику ох как не хотелось, но он был впервые готов к бою, хотя бы потому чтобы не допустить осуществления мечты этой сумасшедшей «крысы». В конце концов, люди там, наверху ни в чем не виноваты и они не должны получить для себя такого ужасного будущего.
— Отставить, — неохотно прошипел Сиволапый своим бойцам.
Дисциплина в конкурирующей стае была железной, а подчинение — абсолютным. Никто даже не сделал недовольного лица, дескать, мы всех могли бы здесь положить и поживиться добычей.
— Ладно, проходите… но я обращаюсь ко всем, — сказал Сиволапый напрямую людям Шульца. — Переходите ко мне. Предложение действует в течение трех дней. Время пошло.
Стаи «крыс» прошли сквозь друг друга, сильно толкаясь плечами, никто никому не хотел уступать дорогу.
25
Из-за того что «призрак», тот самый или уже другой, это не суть важно, продолжал маячить на границе видимости, или, как говорили «крысы», на горизонте, и патрули регулярно замечали следы чужого присутствия, Шульц распорядился выставлять на ночь караулы из двух-трех часовых «крыс».
Кроме всего прочего, подходил к концу срок ультиматума Сиволапого. Произнесено это было довольно безобидно, но никто не сомневался, что это именно ультиматум. Не больше и не меньше.
Стая по поводу предложения Сиволапого разделилась на две части. Одна полностью соглашалась с
