своих. Одно дело, если бы мы остались — тогда да, можно было бы выждать пару лет, пока все забудется и вот тогда… Нет, я бы на месте вора не пришла.
Собеседница заулыбалась.
— Знаешь, если бы вор рассуждал с твоей точки зрения, он бы никогда и вором-то стать не смог.
— Почему это? — не поняла я. — Осторожность вовсе не гарантирует законопослушность.
— Если такая осторожность, как у тебя, то гарантирует, — рассмеялась Роза. — Потому что: вдруг увидят, когда воровать будет, или потом поймают… Сама же сказала, что вещи, тем более чужие, не стоят того, чтобы рисковать из-за них жизнью.
— Ну, если так посмотреть, то, конечно, да, — вынужденно согласилась я.
— А наш вор — человек рисковый, уже просто потому, что пошел на преступление, зная, какая последует кара в том случае, если его найдут. Так что он обязательно появится у тайника. Тем более теперь, когда времени до отплытия не так много.
Роза не ошиблась. Вечером, на закате солнечного, но в разгар лунного дня, во время моего третьего дежурства, вор-таки пришел к тайнику. Если точнее — пришла. Темная оказалась права, а мы зря подозревали всех и вся. Преступление совершила бывшая жена Петра. Удивительно, до чего может довести человека жадность. Причем отнюдь не самого бедного. Нет, я могу понять, когда на преступление идут, например, ради куска хлеба, когда действительно выбор невелик, но в данном случае — нет. У Лизы ведь было все, Петр дал неплохие отступные, так зачем рисковать?
Несильный тычок в бок прервал мои размышления.
— Брать сейчас будем? — шепотом спросил сатанист.
Я кивнула.
Заметив нас, женщина, как ни странно, не пыталась бежать, а наоборот, приглашающе помахала рукой.
— Народ, смотрите, я пропавшие Петровские вещи нашла!
Лизина радость была настолько убедительной, что если бы я не видела своими глазами, как она направляется прямо к тайнику и уверенно разгребает листья, ее слова не вызвали бы никакого сомнения. По сравнению с Лизой, сатанисты, когда сообщали о находке, вели себя как преступники. Даже сейчас я на мгновение засомневалась. Но только на мгновение.
— Вещи нашли уже давно, — подойдя и крепко взяв женщину за руку, усмехнулся сатанист. — Так что оправдание не катит.
Поняв, что обман раскрылся, она рванулась, но мужчина резко заломил преступнице руку за спину одновременно подставив подножку, отчего она упала. Я держала женщину, пока он связывал ей руки, потом мы помогли ей подняться и повели в лагерь.
— Поскольку вор нашелся, мы не будем больше вмешиваться в расследование, — сообщил сатанист собравшимся дежурным. Артур кивнул.
— Ну что, вина, я так понимаю, доказана? — спросила Женя.
— Нет! — резко возразила Лиза. — Почему вы даже не пытаетесь выяснить причину?
— Причина не важна, в отличие от преступления, — холодно ответила Роза.
— Для вас, может, и не важна, но не для меня! — со слезами на глазах воскликнула женщина. — Петр изнасиловал меня и потом долго принуждал к сожительству, угрожая убить, если я откажусь или расскажу кому– нибудь.
Мы переглянулись и тяжело вздохнули. Если ее слова — правда, то расследование не приближается к концу, а только началось.
Привязав Лизу к дереву, мы отошли, чтобы обсудить создавшееся положение.
— Думаю, она имела право на компенсацию, после того, что сделал Петр, — сказала Темная. — Хотя путь ее получения выбрала, конечно, не оптимальный.
— Погоди. Сначала надо доказать, что Петр действительно так себя вел, — покачала головой я. — И если он запугивал ее все это время… А кстати, сколько они вместе?
— Насколько я помню, уже больше полутора сотен дней, — подумав, неуверенно сообщила Женя.
— Да, мы только начали сплав, а она уже с Петром жила, — кивнула Роза.
— И столько времени молчала и терпела, — потянула я. — Почему же сейчас решила уйти, да еще и украсть?
— Может, терпеть и бояться устала, — предположила Темная. — Поняла, что больше не может так жить.
— А давайте у нее спросим, чем гадать, — вмешался Артур.
Женская часть коллектива согласилась, и мы уже направились к преступнице, когда нас окликнул спешно подходящий Петр.
— Я очень перед вами виноват, — сказал он, опустив глаза. — Меня память подвела. Когда мы только остановились, я сам попросил Лизу припрятать наши вещи… ну, на всякий случай, чтобы не украли. А потом забыл.
— Почему раньше не сказал? — раздраженно поинтересовалась я. — Делать нам больше нечего, как искать то, что вы прячете! — высказав претензию, поняла, что его слова не похожи на правду. Слишком странное совпадение, что все это время Петра «подводила память», а как только преступницу нашли, так и он сразу же «вспомнил».
— Говорю же, из головы вылетело, — виновато ответил Петр.
— А сейчас обратно влетело? — спросила Темная, и по тону, которым это было сказано, мне стало ясно, что у нее доверия не больше, чем у меня.
— Ну, так уж получилось, — пожал плечами мужчина.
— Между прочим, мы должны тебя арестовать, — ядовито поведала Темная. — По обвинению в изнасиловании.
Петр удивленно вскинулся.
— Но я этого не делал!
— А вот это мы и будем выяснять, — заявил Артур.
К моему удивлению, Петр не сопротивлялся, видимо, слишком шокированный обвинением. Он позволил себя связать и прицепить к другому дереву, на достаточном расстоянии, чтобы была возможность поговорить с любым из возможных преступников без того, чтобы другой оказался в курсе.
— Наверняка слух об том, что мы арестовали его бывшую, уже разлетелся по лагерю, — сказала Женя. — Вот он и примчался ее защищать. Очень благородно с его стороны.
— Может все наоборот, — возразила Темная. — Он понял, что теперь Лиза не станет молчать об его делишках, вот и поспешил выделиться, сыграть в благородство, в надежде, что она промолчит. Или что, хотя бы, мы поверим скорее ему, чем Лизе.
— Да ну, не похоже, — покачала головой я.
— Вообще-то, по моему мнению, надо сначала всех опросить. Лизу — почему она решилась уйти именно сейчас, Петра — как у них складывалась жизнь, и соседей — что они видели, жаловалась ли Лиза и так далее, а уже потом делать выводы, — заявила Роза. — Мы, конечно, неплохо их знаем, но, может, у кого-то есть дополнительные сведения.
— Мы? — возмутилась я.
— Мы с Женей, — пояснила Роза.
— Я, кажется, уже говорила, что Лиза жаловалась на то, что Петр ее обижает, — напомнила Темная.
— Вот и выясним.
Петр старательно придерживался версии, что его бывшая спрятала большую часть вещей по его просьбе, хотя пару раз путался в показаниях, особенно когда мы стали выяснять, почему между его поручением и обращением к нам прошло так мало времени. На вопрос об отношениях в семейной жизни Петр утверждал, что она складывалась просто замечательно, между ними не было ни ссор, ни обид (а кто бы сомневался?). А когда Темная поинтересовалась, почему же тогда они расстались, стушевался и начал рассказывать сказки. Только через полчаса, измучившись и даже несколько раз наорав, нам удалось добиться более менее приемлемого ответа:
