в которой главный герой старается быть чутким, ибо сказано: пустые насмешки ранят близких и выдают недалеких
– Слушай, Изольда…
– Слушаю вас внимательно, господин наш Сигорд!
– Не ерничай. Что за зверь такой – капитализация?
– Капитализация – это совокупная рыночная стоимость акций акционерного общества. Вам говорит что- нибудь эта фраза?
– Говорит, я же был на курсах. То есть, если одна акция стоит талер, а всего выпущено миллион акций, то предприятие стоит миллион талеров?
– Не совсем. Все вместе акции – да, стоят миллион. И если вы их все скупите за миллион, то предприятие станет полностью вашим. А уж что оно из себя представляет – это совсем другое дело. Может оно – золотое дно, а может – пустышка: стол, стул, папка с Уставом, и миллион бумажек, купленных по талеру штука.
– И такое бывает.
– Бывает, господин Сигорд. Так вот, этот миллион талеров, заплаченный за миллион акций – и есть последняя рыночная цена, то есть капитализация акционерного общества.
– Любого акционерного общества?
– Как – любого?.. Ну, не знаю… Открытого акционерного общества, наверное… А что?
– А если закрытого?
– Может и закрытого, я точно не помню. Нам что-то такое объясняли на курсах, но я уже не помню, нам-то зачем?
– Интересно, вот зачем. Возьмем мой «Дом ремесел». Это закрытое акционерное общество, с заявленным акционерным капиталом в десять тысяч талеров, в котором я владелец всех ста стоталерных акций. Какова капитализация моего дела?
– Такова и есть: десять тысяч талеров.
– Как это? Да у нас одного компьютерного барахла больше чем на десять тысяч! У нас основных средств за полмиллиона перевалило. По документам, правда…
– Тогда я не знаю. Значит, у вас золотое дно, которое стоит по документам десять тысяч талеров. А продадите за сто тысяч – капитализация будет сто тысяч.
– Гм… Можно я внесу ясность, как я это понимаю? – Яблонски выставил на столешницу локоть правой руки и поднял кверху ладонь, как школьник на уроке.
– Внеси, конечно.
– Капитализация касается только тех акционерных обществ, акции которых присутствуют на вторичном рынке, то есть, которые можно легко продать и купить в специально отведенных для этого местах, а именно на биржах. Если есть открытые спрос и предложение на акции – стало быть, есть и цена. То есть, как правильно сказала Изольда, речь идет об акциях открытых акционерных обществ. Они потому и называются открытыми, что для покупки и продажи акций этих обществ не требуется разрешения учредителей и остальных владельцев: захотел купить – пошел на биржу и купил, как килограмм апельсинов. Рыночная стоимость одной акции умножается на количество всех выпущенных акций и получается капитализация – совокупная стоимость всех акций, то есть рыночная цена всей компании. Есть, конечно, нюансы, отличающие покупку акций от покупки фруктов и овощей…
– Какие, например?
– Разные, я же всех не знаю. По-моему, у нас в Бабилоне это касается допустимой доли иностранного капитала, предельного размера пакета банковских акций в одних руках…
– В принципе понятно, теперь я врубился, спасибо, Ян. Надо же, он, оказывается, и тут соображает- понимает. Вот что значит – Яблонски! Верно говорят: где еврей, там и деньги.
– Я, скорее, поляк.
– А это, разве, не одно и то же?
– Не знаю, думаю, что нет. Или да, какая разница… Но в таком случае, Сигорд, вы утроенный еврей.
– Я не еврей. И не негр. Да и по деньгам ростом не вышел… Пока еще…
– Если судить по манерам и обращению с деньгами – вы явный еврей. А по… манере обращения с окружающими – явный негр!
– Это оскорбление, Ян? Нас с Изольдой обидеть хочешь?
– Нет, что вы, это подхалимаж.
– Это он так перед вами подхалимничает; а вам, дорогой Ян, еще до негра шагать и шагать, и все в гору. И не негра, а черного, чтобы вы знали. Нигде в мире теперь не говорят негр. Еще чайку?
– Пожалуй… Нет, кофе. И я покурю, с вашего разрешения. Знаю, что потом фыркать будете, но ломы мне к себе идти, устал, ноги не ходят. Потерпите сигаретку-другую?
– Куда денешься, когда начальник просит… Да курите, конечно, господин Сигорд, мы-то с Яном не против. Все бы такие беды были как ваш табачный дым… Главное, чтобы не сигары, они такие вонючие. А как же трубка? Дома забыли?
– Ну ее к свиньям, эту трубку. То мне горько от нее, как от хины, то поташнивает, а в основном – не накуриваюсь.
– Понятно. Между прочим, я тоже не негритянка.
– Да-а? А кто-же ты?
– Я мулатка, почти квартеронка и вообще во мне есть дворянская кровь. Я, если хотите знать, по отцовской линии состою в очень дальнем родстве с господином Леоном Кутоном, нашим Президентом. Или по материнской… В общем, в моих жилах течет кровь французского дворянства, а вот вы…
– А по-моему, типичная негритянка, и бусы у тебя типично негритянские.
– Как раз наоборот: эти бусы куплены в бутике, если хотите знать, сейчас в Британии такие носить моднее всего. А вот вы, господин Сигорд, настоящий безродный космополит!
– Я безродный космополит?
– Именнно что вы! Я бы еще сказала кое-что на этот счет, да обижать неохота…
– Ну уж скажи, стерплю.
– Хорошо: и не просто безродный космополит, а винегретный, из винегретного района. Вот вам за негритянские бусы! – Сигорд засмеялся, довольный, что ему так легко удалось вскипятить обычно добродушную Изольду. Впрочем, и она, видя что Сигорд в настроении, хотя и устал, сердилась понарошку, чтобы поддержать беседу.
– Где же я винегретный, когда у меня предки известны – скандинавы из Европы. Я, может быть, род свой тяну от норвежских ярлов, викингов, которые и в хвост и в гриву чесали столбовое французское дворянство, вдоволь грабили еврейское ростовщическое купечество, да и ваших племенных вождей по голым задницам лупили с утра и до вечера.
– Гм… – осторожный Яблонски сначала убедился, что раздражения и злобы нет в спорящих сторонах, а потом уже вмешался в разговор:
– Что-то вы, Сигорд, на викинга не очень-то похожи…
– И на ярла тоже! А кто такие ярлы?
– Были такие. Ну, ладно, пусть я буду винегретный викинг, я не против. Куда можно выбросить…
– Давайте, я сама, заодно и кружки помою…
– Спасибо. Итак, подобьем итоги ушедшего дня, а заодно и недели – и по домам, до понедельника. Ян, пока Изольда по хозяйству, с тебя начнем…
– Мамочка, давай это будет не ваша забота!
– Как это не моя? Я не желаю смотреть телевизор и дрожать от страха, ожидать увидеть в сводке происшествий, что мой единственный сын попал в аварию и разбился! Как это – не моя??? Всю жизнь тебя растила, учила, лелеяла, надышаться не могла…
– Ма-моч-ка!
– Жила, жила, не думала, что теперь не моя забота…
– Погодите плакать, мама, я вас умоляю. Ведь всю жизнь я каждый день выходил на улицу и ездил в
