тоном и определенной мимикой гасить любые конфликты, тоже могли пригодиться.
— Да тьфу на тебя… Кстати к нам машина приближается. Оружие убери, я говорить буду. Если все нормально пройдет, через пару часов мы в Кремле будем. Чай пить с товарищем Сталины.
Гоголев после короткого колебания повесил автомат на плечо, но все равно был на стороже.
— Что-то мне эта машина не нравиться, — пробормотал я.
— Немецкая?
— Да нет, не незнакомая, наверное, за бугром закупили, сейчас по местным дорогая какие только калымаги не ездят.
Около нас остановился явно военный, и явно командирский вездеход, на вроде нашего 'уазика', только побольше. Звезда на боку немного успокоила меня.
— Майор госбезопасности Демин! Проводите нас к вашему командиру, — приказал я, как только сидевшие в ней военные покинули машину.
— Раський?
— Киргизы что ли? — удивился я, только сейчас поняв, что они не в нашей форме и с непонятными знаками различия.
На нас наставили явные 'Калаши' и что-то залопотали по-своему.
— Китайцы! — ахнул я и тут же под мат Гоголева крикнул: — Не стрелять, опустить оружие!
Тут же началась свалка. Пятеро китайцев врубились в нас, размахивая автоматами, слышался мат Успенского и Гоголева. Моя попытка разнять их крича, чтобы не стреляли, сразу же погасла после удара прикладом 'Калаша' по голове. Последней мыслью было:
'Зря автоматы немецкие взяли!' — после чего отрубился.
Конец второй книги.
Библиотека Knizhkoff
