Хотя в этой болтовне есть и положительная сторона — похоже, после релаксационного сна «офицер» стал клуше симпатичен и она уже не опасается, что ее воспитанницу скомпрометируют. С другой стороны, дьявол их, этих нянюшек, опекающих высокородных девиц, знает! Что у них на уме?
— Цесаревич — человек государственный, — сказал Осетр. — У таких людей на первом месте интересы империи, а не собственные проблемы.
— И это правильно! — резко сказала Яна, как будто с нею кто-то спорил.
Вообще говоря, Осетр знал, что императоры в истории бывали разные. Были такие, что пеклись исключительно о благе родного народа, но бесстрастные документы сообщали и о таких, кому было наплевать на империю и народ, кого волновало только собственное веселье и благополучие. Впрочем, такие обычно правили недолго, поскольку быстро теряли поддержку ближайших подданных и оставались один на один с заговорщиками, которых в такие времена разводилось величайшее множество. В большинстве случае правитель обречен быть хорошим правителем, иначе его эпоха оказывается слишком короткой.
Лет пятьсот назад император Александр VIII пристроился вдруг в кильватер политики вершителя Реддинга. Привлекла его дианетика, с какой-то стати!.. Однако после десяти лет неуклонного преклонения перед Мерканским Орденом обнаружил император вокруг себя кучу недовольных. Слава богу, у него хватило ума отречься от престола в пользу младшего брата, и до большого кровопролития дело попросту не дошло, хотя министра иностранных дел, проводившего политику Александра, застрелили незадолго до этого во время визита на один из приграничных миров. Преступника, конечно, нашли, но большинство историков считали, что вина было свалена на стрелочника. Как бы то ни было, но Александр VIII вовремя понял, что императорская корона для него слишком тяжела. В былые века отрекшиеся императоры уходили в монастырь, Александр решил стать смотрителем музея. И стал им — в Музее освоения Галактики.
А империя пошла дальше…
Все это Осетр, разумеется, рассказывать дамам не стал.
— Цесаревич и в самом деле государственный человек, — сказал он. — Как и Его Величество. И все они делают правильно. На их месте я поступил бы точно так же.
— Но возить больного ребенка…
«У царей и королей нет детей, — говорил капитан Дьяконов. — У них рождаются не дети, а инструменты внешней и внутренней политики».
В этом смысле Осетр и ответил няне Ане.
Как ему казалось, та должна была фыркнуть и сказать: «Ничего вы, мужчины не понимаете, у вас только война на уме!»…
Однако Яна прекратила намечавшуюся пикировку.
— Я так понимаю, — заметила она, — что до самого отлета шаттла мы больше ничего нового не увидим.
— Вы правы, — сказал Осетр. — Грузовые контейнеры сходят с орбиты и приземляются с помощью собственных двигателей. А пассажиры переходят в шаттл через стыковочный узел. Правда, здесь этот процесс займет немного времени. Вряд ли до этого медвежьего угла Вселенной летело много пассажиров.
— Разве что преступников все-таки привезли. — Яна снова посмотрела на «небо».
Во взгляде ее вдруг появилась непривычная жесткость, будто она была прокурором на судебном процессе и только что потребовала высшей меры наказания для серийного убийцы.
И Осетр вдруг подумал, что закончивший школу «росомах» Янин папа, похоже, сумел сделать из своей дочки настоящую боевую подругу офицера, бесстрашную, уверенную в себе, привыкшую к тяготам военной жизни.
Впрочем, прежде она такой Осетру не показалась. Или он все выдумывает…
— Пойдемте, — сказала боевая подруга офицера. — Если бы с нами летели преступники, мы непременно узнали бы это. Хотя бы по усиленной охране. К тому же я слышала, что преступников на планеты-тюрьмы возят не пассажирскими транссистемниками, а специальными конвойными транспортами.
Она встала из кресла и, не оглядываясь, направилась к выходу. Няня Аня переглянулась с Осетром, пожала плечами и двинулась следом за подопечной. Осетр чуть поотстал — его внимание привлекло выплывающее на видеопласт местное солнце. Впрочем, Вера оказалась самой обычной звездой — Осетр и сам не знал, чего необычного он от нее ждал. И двинулся за дамами.
В обсервационный зал вошел высокий брюнет, широкоплечий, с уверенной поступью, к нему клеилась затянутая в черный комбинезон девица с травянисто-зелеными волосами. Эти двое видели только друг друга и не удивительно, что тут же наскочили на Яну.
— Под сторонам не мешало бы посматривать, придурочная! — недовольно сказала зеленоволосая.
Что ответила Яна, Осетр не слышал, но зеленоволосая вдруг завопила:
— Да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?!
Осетр прибавил шагу.
— Не знаю и знать не хочу! — отчеканила Яна.
— Самсон! — Зеленоволосая повернулась к своему кавалеру. — Ты слышал? Меня оскорбляют.
Самсон был ростом повыше Осетра и пошире в плечах, и кадет уже начал прикидывать, как к нему лучше подобраться, если дело дойдет до мордобоя. А похоже, судя по визгливому воплю зеленоволосой, до этого этапа человеческих взаимоотношений явно дойдет.
— Эй, ты… — Самсон выдал такое словечко, от которого уши завяли бы даже у сидящего на отдаленной огневой точке военного. — Ноги из задницы вырвать?
— Да какие у нее ноги?! — Зеленоволосая ткнула в сторону Яны пальцем с ярко накрашенным ногтем. — Две нитки!
Яна растерянно оглянулась — но не на Осетра, как он ожидал, а на няню Аню. Няня шагнула вперед:
— Послушайте, молодые люди…
— А тебя, кикимора рыжая, вообще никто не спрашивает!
Осетру показалось, что няня намерена вступить уже не в словесную перепалку — что было для нее крайне травмоопасно, — и поспешил вмешаться:
— А меня спрашивают?
Иначе он не мог: гвардейцы вакуум не травят!
— А тебя… — Самсон резко повернулся к нему.
На его физиономии было явственно написано, где он видел нового собеседника, и он определенно собирался поделиться своими познаниями с окружающими… но едва взгляд его коснулся Осетрова мундира, намерения мгновенно изменились.
— Ладно, Дамира, — примирительно сказал он. — Пойдем. Мы были тоже не совсем правы.
Вот он сразу вакуум стравил…
Зеленоволосая открыла было рот, явно собираясь сменить цель словесного обстрела, но Самсон остановил ее поцелуем, и, таким образом, реноме всех сторон разгорающегося конфликта было спасено.
Осетр, проходя мимо, не удержался и подмигнул парню.
Глава пятая
Сказать правду, Осетр понятия не имел, как возят преступников на планеты-тюрьмы. В школе «росомах» кадетов не учили ничему, связанному с пенитенциарной системой, — в конце концов, «росомахи» не занимаются охраной лагерей, это боевое подразделение создано совершенно для иных целей. Задачи «росомах» сродни задачам, выполняемым мерканской морской пехотой, одному из старейших родов войск в Ордене. Конечно, «росомахи» не столь богаты традициями, как морские пехотинцы (те даже название подразделения не сменили, хотя давно уже не плавают по настоящим морям), но в случае боевого
