На Новом Санкт-Петербурге придется давать ответы на новые, гораздо более важные для страны вопросы.
Ладно, пусть порезвится девушка.
– Почему бы и нет, Лада? Готов отвечать. Задавайте ваши вопросы.
Журналистка прямо-таки расцвела от радости – видно, не надеялась на такую сговорчивость императора – и тут же вытащила из нагрудного кармана рекордер, включила и пристроила его на стол.
– Ваше императорское величество… Я так полагаю, что, со смертью Вершителя, вы достигли цели, которую ставили перед собой многие годы и к которой неуклонно стремились. Но теперь, когда Великий Мерканский Орден повержен, чему вы собираетесь посвятить свою дальнейшую жизнь?
Осетр с трудом сдержался, чтобы не крякнуть.
Девушка весьма не глупа, бьет в самый корень.
И в самом деле, главная задача, которую он ставил перед собой, успешно решена. Ну и что дальше?
Рассказать ей, что он так и не нашел свою мать и станет продолжать поиски?
Вряд ли. Такие задачи не афишируют, тем более в качестве основных государственных приоритетов.
Для государства имеются проблемы и поважнее. Пусть даже, решая их, правитель не будет забывать и о более мелких, более личных. Как собственно и было все эти годы.
На первый взгляд, росский император искал свою маму, а параллельно даже во время этих поисков осуществлял подготовку к будущей войне. И наоборот – ведя подготовку, искал свою мать. Вот только не нашел, увы…
– Скажите, Лада… А как скоро вы намерены создать свой фильм?
– Думаю, за месяц справлюсь, ваше императорское величество. По крайней мере, в том виде, в каком фильм заинтересует широкую публику. Ей ведь много сложностей не требуется. Ну а над более серьезной версией, для историков, буду работать потом. Позову на помощь самих историков. В качестве консультантов.
«Что ж, – подумал Осетр. – Почему бы и не вернуться к уже существующим проблемам? К Марселусу-то мы, со всей этой срочной войной, экспедицию так и не отправили… А разбираться там надо!»
– Знаете, Лада… Может показаться, что я все это время просто стремился к власти над Галактикой. К неограниченной власти. И теперь первый шаг на этом пути сделан. У Тройственного союза больше нет серьезных соперников, а мой авторитет в самом союзе очень высок. Но я, честно говоря, очень боюсь, что именно сейчас, когда сиюминутный противник исчез, среди союзников начнутся, как говорят, разброд и шатания. Каждый начнет искать свою выгоду, пытаясь откусить от общего блюда кусок побольше да пожирнее. К сожалению, вся история рода человеческого говорит о том, что объединить нас способен только общий смертельный враг.
– Ну да… Но разве мы не достаточно сильны, чтобы дать по рукам разного рода любителям поживиться за чужой счет?
– Преимущество в силе на международной арене – всегда вещь временная. Подавляя других, мы только создадим общий фронт против себя. Однако не это меня беспокоит в первую очередь. Дело в том, что у нас имеются гораздо более опасные враги.
– Более опасные, чем мерканцы? – Журналистка удивленно распахнула глаза.
– Более! К сожалению, у меня нет убедительных фактов. Считайте, что только интуиция. Видите ли, в чем дело… В мире ничто не происходит просто так. Испокон веков повелось… Если стране угрожает историческая опасность, непременно появляется человек, под руководством которого народ способен преодолеть эту угрозу. Достаточно вспомнить историю человечества – как на Древней Земле, так и в более поздние, галактические времена. Возможно, я покажусь вам заносчивым самодовольным идиотом, но судьба не зря вытащила на сцену такую фигуру как Остромир Первый.
Журналистка замотала головой:
– Что вы, ваше императорское величество! Что вы! Как вы могли так подумать обо мне? Я вовсе не считаю вас самодовольным идиотом. Вы… Вы… – Она закусила губу и стиснула руки.
И Осетру вдруг показалось, что Василькова пришла к нему вовсе не ради возможности задать вопросы.
Разговор-то и в самом деле получается какой-то глупый. Ведь даже самому тупоголовому журналисту ясно, что глава страны никогда не выдаст ему секреты. Рассчитывать на это – значит, самой быть отъявленной самодовольной идиоткой!
Но что ей тогда еще надо? Чего еще ради журналист может пожаловать в гости к императору?
– Ваше величество… – продолжала Лада, по-прежнему стискивая руки. – Я не знаю, как вам сказать, что я чувствую… Вы самый интересный мужчина, которого я когда-либо знала. – Она стремительно расстегнула пуговицы на кителе, обнаружив под ним прозрачную сорочку. – Неужели вы не замечаете… Вы… вы…
И только теперь до Осетра дошло, что ей надо.
Однако он продолжал сидеть в своем кресле, как истукан, прислушиваясь к собственным ощущениям.
А ощущения оказались совсем не те, какими они были в такой ситуации еще совсем недавно.
Более того. Он вспомнил Яну. Вспомнил, с какой страстью срывал с нее одежду при последней встрече. И понял, что, окажись рядом сейчас Яна, с нею он чувствовал бы себя точно так же, как с этой девочкой.
Что-то в нем изменилось с недавних пор.
Наконец, Лада поняла, что ее выпуклые коричневые соски оказали на императора совсем не то впечатление, на которое она рассчитывала. И разрыдалась.
– Вы… Вы… Вы стали такой холодный. Как вы можете?
Она стремительно застегнула пуговицы и, забыв на столе рекордер, выскочила из каюты.
А Осетр остался сидеть истукан истуканом.
Больше ни журналистка, ни Осетр к этой теме не возвращались.
Осетру было не до женских выкрутасов: у него почти все время отнимала переписка с премьер- министром и министрами кабинета, направленная на решение поствоенных проблем.
А чем занималась журналистка, его не очень-то и интересовало.
Возможно, писала сценарий своего будущего фильма.
Пора было возвращаться домой.
Присутствие вице-адмирала Приднепровского и «Святого Георгия-Победоносца» возле мерканского столичного мира больше не требовалось. В планетной системе решено было для охранной работы оставить небольшую группировку боевых кораблей, а б
А оттуда императора первым же транссистемником отправят на Новый Санкт-Петербург.
Глава семьдесят первая
Однако возвращение домой пришлось отложить.
– Вас вызывает Адмиралтейство, господин адмирал! – доложил дежурный системы связи. – Гриф канала – «Совершенно секретно»
– Какого дьявола там случилось! – сказал Приднепровский. – Что за срочность? Переведите прием канала на мою каюту!
– Есть!
Прямой канал, использованный Адмиралтейством, означал, что и в самом деле произошло нечто серьезное.
В любом другом случае обошлись бы обычной текстовой хивэграммой. Намного дешевле…
– Ваше императорское величество! Вы со мной?
– Да, конечно, – сказал Осетр.
Они ринулись в каюту Приднепровского.
Оказалось, что на связи глава Адмиралтейства.
– Ваше императорское величество! Иван Петрович! Только что по прямой видеосвязи получено
