тяжелыми дубовыми дверями. Тут я решил повторить любимую снайперскую ловушку – подранить кого–то на видном месте и потом отстреливать всех, кто попытается его спасти. Хлыст–с–с–с. Он падает и начинает кричать благим матом, катаясь по земле, зажимая рану в ноге. Дверь открывается и какой–то мужичок выскакивает и хватает его за руку и начинает тянуть внутрь дома. Хлыст–с–с–с. Дверь остается открытой, а спасатель с развороченной грудью ложится рядом. В доме стоял полумрак и мне ничего не было видно, да и расстояние для коллиматорного прицела немаленькое, поэтому пока там народ думал, что делать и как со мной бороться, я быстро поменял позицию, перебежал ближе к воротам и осторожно выглянул. Бам. Пуля пробила створку, расщепив дерево прямо возле моего лица. Отшатнувшись, я явственно слышал лязг передергиваемого затвора. Ну, точно обычная трехлинейка, даже не полуавтомат.
Раненый все кричал и звал на помощь. Снова выстрел. Бам. И крик затих. Я опять на мгновение выглянул и сразу спрятался, но стрелок не это не поддался, умный гад. Да и своего пристрелил, чтоб не мешал и не пугал своим криком остальных наемников. Ладно поиграем на нервах.
— Эй в доме. Предлагаю всем сдаться, в противном случае никто отсюда живым не выйдет. Вам на размышление десять минут. Бежать не советую, дом окружен, а все ваши группы в лесу уничтожены. Потом просто подожжем дом.
Прошло пару минут, внутри слышались какие–то визгливые крики и в ответ сильный голос с явно выраженным акцентом ответил.
— Господин Кулькин и вы, и я знаете, что вы не подожжете дом. Вам нужен этот человек и живым. Поэтому давайте договариваться. Я готов с вами поделиться, даже готов дать долю. Люди, которые привезут его в королевство, озолотятся. Тем более за вами по пятам идет полиция. Они рано или поздно узнают о вашей роли в ограблениях.
О как, уже торговля началась, да и англичанин много знает. Он же меня за предателя–жандарма принял. Вот ведь гадские старые империалисты. Что ж поиграем по их правилам.
— И что? А вы думаете, вам так просто сойдет с рук убийство русских оружейников в Туле?
— Они не хотели продавать оружие, пришлось применить крайние меры.
— Ага, конечно, ведь все лучшее должно быть только в Англии, а нас вы держите за варваров.
Пауза. Видимо он сначала хотел что–то ответить, но потом смолчал и стал обдумывать ответ.
— Вы же понимаете, что корона сумеет наградить каждого, кто предоставит такое оружие. Давайте договоримся. Здесь в этой варварской стране никто не сможет производить такие ружья, это только под силу нашим оружейникам.
— А что делать с моими людьми? Они все слышали.
— Мы и им заплатим.
Ага. Много чего обещает. Точно обманет, ну что ж он многое объяснил и сам себе подписал смертный приговор. А ведь наверно для этого хрена писали тот документ на английском языке.
— Зачем вы так, мы же все равно практически договорились.
Пауза. А ведь ему не хочется признаваться, что хотел просто кинуть русских дураков.
— Нам нужно все и мы готовы за это заплатить разумную цену, а вы просили слишком много.
— Хорошо. Ваше предложение?
— Вам двадцать процентов и помогаете мне вывезти человека и образец оружия из страны.
Если сейчас соглашусь, то сразу поймет, что я его обманываю.
— Слышь англичанин, а ты не много на себя берешь? Мы нашли этих людей, мы их захватили, значит они наши. Девяносто процентов.
— Сорок…
Мы так недолго торговались, когда рядом нарисовался помощник ротмистра Митяй, вооруженный до зубов. Я повернул к нему голову и тихо спросил:
— Дворецкий запел?
Он оскалился и кивнул головой.
— Да, ваше благородие и рассказал, что бандитов больше и командует ими англичанин. Господин ротмистр приказал идти вам на помощь.
— Вовремя, а то они забаррикадировались в доме и держат заложника, вот пудрю ему мозги, чтоб вылез из дома или на крайний случай в окне появился, чтоб я этому гаду мозги вышиб.
— Может, пустим красного петуха?
— Позже. Надо спасти человека и перерыть все, вдруг чего интересного найдем…
Я задумался.
— Митяй, возьми соломы, подожги ее со стороны ветра, чтоб дым шел на дом. Пусть почихают.
— Хорошая мысль.
Пока была пауза, я перелез через забор, сделал несколько перебежек и спрятался за телегой возле тела зарезанной женщины. Отсюда неплохо просматривается бойница, откуда в меня стреляли из винтаря. Когда двор заволокло дымом и из дома послышались крики и проклятия, и тут я увидел ствол винтовки, выискивающий цель, но угол был такой, что я не видел стрелка, поэтому пришлось сменить позицию. Из дома в меня выстрелили из обычного ружья, пуля пролетела мимо и с чьмокающим звуком застряла в заборе. Успев спрятаться, я быстро выглянул и два раза выстрелил в темный прямоугольник бойницы. Бам. Опять хлопнула винтовка из будущего.
Все достали. Будем гасить. Еще раз выстрелив в проем бойницы, я сделал несколько перебежек и замер возле стены дома. Потом достал из клапана разгрузки наступательную РГД–шку, разогнул усики и спокойно, как на учениях зашвырнул ее в бойницу и закричал 'Граната!'. Пусть подергаются. Не подергались, не знали они, что это такое. Внутри дома грохнуло и кто–то дико закричал.
Я ввалился в дверь и быстро водя стволом карабина стал выцеливать уцелевших боевиков. За мной, топая сапогами, с шашкой и пистолетом влетел Митяй и тут же подоспел урядник, который услышав звуки боя, присоединился к потехе.
В помещении откуда по нам стреляли лежали вповалку три человека, рядом с одним из них лежал карабин Мосина. Сделав три контрольных выстрела, я закинул за спину карабин и вытащил из набедренной кобуры ПМ, осторожно двинулся вперед и наткнулся на последнего бандита, который прятался за дверью и держал наготове пистолет. Он скорее от испуга спустил курок, и тяжелая свинцовая пуля ударила мне в грудь.
Я лежал на полу и хрипел, пытаясь отдышаться после сильнейшего болевого шока. Смотря со стороны, я видел, как последнего бандюка взбешенный Митяй шашкой с тяжелым хеканьем разрубил почти до пояса. Урядник наклонился ко мне и стал прощупывать грудь и удивленно вскрикнул, наткнувшись на твердость бронежилета.
Отдышавшись через пару минут я, с помощью урядника, поднялся на ноги, скинул маскировочный костюм, который мешал двигаться, подхватил упавший на пол пистолет и пошел в дальнюю комнату, где слышались какие–то крики и по рассказу Наташи должен был лежать заложник.
Там передо мной предстала интересная картина достойная тупых американских боевиков. Окровавленный человек с всклокоченными волосами прикрывался молодым заросшим парнем, держа возле его головы обычный револьвер Наган и с сильным акцентом кричал:
— Пропустите меня, или я его убью. Где ваш начальник?
Я вышел вперед.
— Я начальник.
— А где Кулькин?
— Давно арестован, ты разговаривал со мной.
Он только сейчас обратил внимание на мой пистолет, бронежилет и камуфлированную форму. В комнате было тускло – свет пробивался сквозь пару узких окон, больше напоминающих бойницы, но и этого вполне хватало, чтобы оценить необычность моего наряда.
Заложник тоже с интересом смотрел на меня, подмечая детали моей экипировки. А вот англичанин впал в истерику.
— Кто ты такой?
— А ты догадайся. У меня более совершенное оружие, чем то, которое ты прихватил у этих людей. Подумай и поймешь, зачем я здесь.
Глаза у англичанина округлились, он понял, он догадался.
