переделать, а если не получилось, то обратить вновь, и так до тех пор, пока не получится как надо.
– Есть такая теорема, – сказал ученый, – все уравнения физики, кроме слабых взаимодействий, а значит, и явления природы, ими описываемые, не изменяются при изменении знака времени. Они, дитя мое, выглядят одинаково, смотреть ли на них из прошлого в будущее или из будущего в прошлое. Из этого и следует, что обратимые величины могут быть только четными функциями частоты. Понятно?
Лена хотела было в свои тогдашние четырнадцать с месяцами обидеться на «дитя мое», но он вдруг сказал:
– Я вижу, вы хорошо управляетесь с лыжами. Не поднатаскаете старика? Я полагаю, кроме навыка и практики, должна быть какая-то метода. Просветите.
Подобная просьба не могла не польстить Лене. И старый да малый заскользили по склону.
Много занятного поведал ей этот человек.
– Как вы решаете задачу? – спросил он однажды.
– Читаю условие в учебнике и начинаю думать, по какому закону происходит то, о чем в нем говорится, – ответила она, немного подумав.
– Тогда мне с вами будет проще разговаривать.
– Почему?
– Потому что многие студенты говорят, что вспоминают формулу.
– А это неправильно? – удивилась Лена.
– Правильно, но это навык, а не метод. От закона идти вернее. Вы сразу беретесь за принцип, поэтому явление становится понятным. А дальше уже дело техники. Применение технического приема живет не в голове, а на кончике карандаша. Но я имел в виду другое, когда спрашивал про задачу.
– Что же?
– Если задача не сформулирована? Если условие не выписано в учебнике? Тогда как?
– А так бывает?
– В жизни, девочка, так только и бывает. Изучение впрок неэффективно. Изучать литературу, например, рекомендуется только после попытки решения задачи самостоятельно. Это подступ к ее формулированию. А умение формулировать задачу стоит больше, чем умение решать.
Вот и теперь Лена оказалась в ситуации, когда перед ней замаячила несформулированная задача. Обстановка, в которой она очутилась, была не условием в учебнике, а целым миром, с одними только неизвестными. И следовало еще понять, какую задачу она должна решить, чтобы приступить к сбору информации по интересующему вопросу. Нужно было понять, что происходит, для того чтобы начать думать, по какому закону природы оно развивается.
Однако здесь подстерегала опасность, от которой разум шарахался как черт от ладана.
Попытки получения исходных данных были чреваты откровениями, которых ей, как она подозревала, вовсе не хотелось.
Ответы на вопросы могли оказаться тяжеловаты для восприятия.
Так почему на сердце слеза?
Академик говорил:
– Зеркальная симметрия законов природы означает, что если две экспериментальные установки отличаются только тем, что одна есть зеркальное отражение другой, то такие установки работают совершенно одинаково. Однако природа не терпит точных симметрий.
«А с какой стороны сердце у моего зеркального отражения? – подражая интонации академика, спросила себя мысленно Лена. – Должно быть вроде бы справа. Но ведь у зеркального образа вообще нет сердца».
Замаячило, забрезжило впереди какое-то смутное понимание чего-то важного.
У зеркального отражения сердца нет вовсе! Но оно как бы есть. Угол падения равен углу отражения.
И тут же всплыло из «Аквариума»:
Но важная мысль ускользала, хотя и слезы уже просохли, стянув слегка кожу, по пути следования по щекам. И в голове прояснело, и на душе стало легче.
Но тут блуждающий взгляд скользнул по ближайшему столику и зафиксировался на плетеной из соломки, что ли, шкатулке на нем.
Лена потянулась и открыла крышку.
– Конфетки! – обрадовалась она и зацепила вновь горсточку.
Часть леденцов она отправила в рот, но грызть их теперь не стала.
Леденцы били разные: мятные и земляничные, калиновые и черничные, но все с приятной какой-то горчинкой, с богатым многослойным вкусом. Были и такие, что определить их вкус по ягодам или плодам было невмочь. Столько намешал гад-кондитер…
Через некоторое время Лене стало совсем уж хорошо.
И нарисованный лес, казалось, зашумел листвой, и водопад зажурчал веселее, и облака на небе, сделавшемся контрастным, побежали шибче.
– Почему, почему, – проворчала Лена, передразнивая себя, – потому что так надо.
