одет. Он сидел на кресле, возле столика и созерцал… Тонкое одеяло прикрывало лишь бедра. Она заметила его взгляд, улыбнулась и тут же прикрыла грудь.
– Давно встал?
– Нет.
Девушка поправила подушку, села.
– Не хотел тебя будить.
– Уходишь?
– Надо, – Яков встал, подошел и пришел на край постели. – Я найду способ нам вернуться. Бред, конечно, но если гадалка права, я нашел то, что искал – тебя. Ты – синий цветок. И теперь мы оба можем вернуться.
– Зачем назад? – она сдержанно улыбнулась. – Я не хочу назад.
– Мы можем вернуться домой! В двадцать первый век, – терпеливо повторил он, думая, что девушка чего-то не поняла. – Стоит попробовать.
– А чего я там забыла, в этом двадцать первом веке? – равнодушно отвтеила она, – семиметровку в панельном доме, приличные туфли в витрине, мамочку, которая кроме очередной бутылки ничего не видит, и «Кушать подано»?
– Но…
Она перебила его.
– Да в гробу я видела все это счастье! Мне здесь больше нравиться, понятно! Я – дома. У меня есть отец. – Повсему было видно, что этот утренний разговор злил ее.
– Но… он же не твой отец, – опешил Яков.
– Какая разница?! Он меня любит. Еще никто и никогда так не любил меня, не заботился обо мне, не гордился. Да я… У меня впервые в жизни появился дом. И папа. И я его не брошу. Он может этого просто не пережить. Да и вообще, милый… – она снизила тон и ласковой кошечкой прильнула к Якову, – здесь много чего есть. А ты чего завел разговор. Ты что в Ялту захотел?
Рикович обнял ее за плечи, поцеловал долго и страстно.
– Устал я… – ответил он, немного отстранившись, – понимаешь, устал. Признаю моя роль, мне нравилась, да и, пожалуй, сейчас продолжает еще нравиться, но я устал. Хочу взглянуть на родителей, на друзей… Шесть лет Настя, шесть долгих лет… Везде надо бороться за жизнь. Но здесь труднее, на Карибах, каждый день – лотерея. Я устал каждый день засыпать с пистолетом под подушкой.
– Мылый, любимый, – она дотянулась до его уха, – перестань. Давай останемся. Посмотри как все замечательно получилось. Доля от большого приза – это куча золота, нам хватит. Да и я богатая наследница, – девушка игриво выгнула шею, – да и папа будет рад.
– Этот твой любящий папа вынуждает тебя выйти замуж против воли, – хладнокровно напомнил Рик, – это ничего?
– Мы что нибудь придумаем, – она хихикнула, видя что Яков ревнует, – Да и потом, а чем ты не пара? Отец будет доволен.
– Ага… Но у меня же нет титула и герба.
– Купим! – Настя весело подпрыгнула и обвила шею любимого. – Давай останемся, ну пожалуйста.
Он ласково провел рукой по ее волосам и твердо заявил.
– Нет, дорогая. Надо возвращаться. Мы итак слишком много натворил вмешавшись в ход истории. Реальной между прочим истории. Это не иная планета, не параллельный мир, а мы тут с позволения сказать подгадили…
Его тон вывел Настю из себя.
– Ну и давай! Вали! Чего ты такой упрямый?
– Зато ты хорошо устроилась.
– Ты не хуже, капитан Рик! – она наглухо закуталась в одеяло и отползла на край постели, подальше от него.
– Настя, я люблю тебя…
– И поэтому хочешь утащить меня обратно. Против моей воли между прочим. Чем ты лучше Эльсвика! – в ней властно заговорила Ирис Нортон.
Яков резко вскочил. Желваки на его щеках заходили ходуном.
– Похоже, мой цветок пустил корни на другой почве, – потрясенно проговорил Рикович.
– Да, – ответила она и демонстративно отвернула голову.
Яков еще раз посмотрел на девушку, но он был слишком зол, потрясен и разочарован, чтобы быть великодушным.
– Хорошо, – кивнул Рик после недолгого молчания. – Я не стану угрозой твоей безупречной репутации и твоим планам на будущее здесь. Я ухожу.
– Ну и, пожалуйста.
– Ты больше никогда меня не увидишь.
– Ага…
– Я желаю тебе счастья.
– И тебе того же…
– Наше с тобой счастье и наше возвращение домой ты предала!
– Ой-ёй-ёй, как страшно.
Внизу послышались шаги, хлопнула дверь, звякнула кастрюля… Прислуга проснулась и теперь спешила по хозяйским делам. Но двое влюбленных не замечали, они были заняты спором.
Джеймс Рик лишь миг прислушивался к легкому шуму внизу, а затем неожиданно перешел на английский:
– Прощайте. И помоги вам Бог!
– Скатертью дорога, – фыркнула Ирис Нортон.
Он решительно шагнул к окну, ловко вскочил на широкий подоконник и растворился в утренней дымке. Дикие заросли кустарника сомкнулись за его спиной.
– Яша… – Только сейчас, когда он действительно ушел, Ирис пожалела о своих словах.
Она одним рывком скинула одеяло, подскочила к открытому окну.
– Яша! Постой!
Солнце пробилось сквозь тонкую пелену тумана, а налетевшей свежий бриз с моря и вовсе разметал остатки поволоки. День обещался быть жарким.
– Яков… – голос предательски дрогнул.
Она машинально закрыла окно на обе защелки, и только после этого разревелась в голос, уже никого не боясь и не стесняясь.
Спрыгнув на землю и оказавшись в саду, Рик стремительно кинулся прочь. Он не знал точно, но лелеял надежду, что она кинется за ним, и поэтом спешил. Он не хотел слышать – вернись.
– Как же все нелепо! Йех…
Он почти бежал, одной рукой придерживая шпагу, а другой комкая шляпу. Полсотни метров и он услышал… Храп! Рик замер.
– Что еще такое?
Это мог быть кто угодно – садовник, дворник уснувший с вечера под тенью каштана. Может, пербрал малость. Но каково было изумление каптан, когда под деревом он узрел графа Эльсвика, храпевшего в обнимку со своей шпагой. «Что ему тут понадобилось? Или…»
Рик осторожно склонился и проследил за предполагаемым взглядом графа. От каштана хорошо проглядывалось окно Ирис Нортон. Отсюда и до самого дома, только кустарник и второй этаж, как на ладони.
– Проспал ты ее… да и я тоже.
Джеймс развернулся на каблуках и пошел в сторону скрывающейся за платаном калитки.
