Глава четырнадцатая
Разлука
Карибское море, остров Ямайка, английская колония, г. Порт-Рояль, август 1686 года.
Утро стояло свежее и необыкновенно прозрачное. Сад шумел за окнами, как лес. Ветер, гуляющий в листве, шевелил шторы у приоткрытого окна. Мэри складывала немногие вещи Ирис в новенький дорожный саквояж.
– Мисс Нортон, куда я должна отправить вещи? – крикнула она. – Мы все еще не знаем ни названия корабля, ни имени капитана.
– В Кайонской бухте нас встретит Дэнни Расвен, штурман Рика, – откликнулась Ирис. Она произнесла это негромко и ровно, как обычно, но Мэри удивленно подняла глаза.
– Вы словно не рады, мисс Нортон. Мы едем домой, и наконец-то отдохнем от всех этих ужасов.
– Помолчи, Мэри, – поморщилась Ирис.
– Вы все еще собираетесь, дорогая? – Эльсвик вошел без стука, потому что стучать было некуда. Двери стояли распахнутыми на обе створки.
– Я не видел вас четыре дня, – произнес он.
– Я не хотела видеть людей и не хотела разговаривать. Теперь все прошло, – ответила девушка и улыбнулась Эльсвику.
– От вашей улыбки хочется плакать, – вздрогнув, проговорил он. – Что случилось?
Граф сделал знак горничной, и Мэри вышла. Он опустился в кресло, мельком глянув на обложку книги.
– Вы ничего не хотите мне сказать? – мягко спросил он.
– Что вы хотите услышать, Джордж? – отозвалась она.
– Ну, например… Что сказал вам капитан Рик, – неожиданно произнес Эльсвик. – Ведь это он был здесь вчера вечером. Он не единственный, кто бродил мимо ваших окон, дорогая, но он не ограничился созерцанием вашего профиля через занавеску… – Эльсвику потребовалось усилие, чтобы произнести это спокойно. Впрочем, он мог и не стараться.
– Он предложил мне сбежать с ним, – соврала его невеста с полнейшим безразличием. – В любую страну по моему выбору. Я отказалась.
– Негодяй! – Эльсвик вскочил, сжимая кулаки. – За такое оскорбление полагается отвечать со шпагой в руке. Когда он ушел?
Ирис посмотрела ему прямо в глаза. «Соврать или сказать правду?»
– Утром.
– Каков подлец! Он Вам ничего не сде…
– Я люблю его, Джордж, – тихо произнесла она.
Эльсвик опустил руки, он все понял и был потрясен.
Ирис подняла на жениха серые глаза. Они были совершенно потерянными. Мгновенно графу припомнилось все: беспокойство Ирис на Золотом острове, когда Рик ушел в ночной рейд, ее нежелание говорить о свадьбе и эти потерянные глаза. Что-то надо было делать. Кричать? Топать ногами? Трясти ее за плечи и требовать объяснений? Или просто замкнуться в холодном молчании? Эльсвик не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Он подошел к невесте, осторожно обнял ее и тихо погладил светлые, выгоревшие на солнце волосы.
– Все будет хорошо, дорогая. Не нужно плакать. Вы забудете его, и все будет хорошо. Однако следовало бы его проучить… Вы не подскажете, дорогая, где я могу его найти?
– Он сказал, что я его никогда больше не увижу, – ответила она.
– Ах, вот как! И очень хорошо, – кивнул Джордж. – Он, конечно, спас вам жизнь, но, между нами, это было не слишком подходящее знакомство.
Пыльная улица, обсаженная растрепанными пальмами, неторопливо спускалась вниз, туда, где возвышались скалы, сжимающие с двух сторон бухту Порт-Рояля, и шумела городская гавань.
Ирис видела ее третий раз в жизни, и, видимо, в последний. Даже от себя она скрывала, что ей нравилось здесь. Ей нравились строгие очертания флибустьерских кораблей, стоявших на якоре. Неутомимые охотники за призами, они были похожи на охотничьих псов: поджарые, с вечно подведенным животом-трюмом и цепкими когтями абордажных крючьев. Ей нравилась праздная толпа на пристани, где мешались языки, расы и обычаи, где мсье в тонких кружевах ручной работы по-приятельски беседовал с полуголым метисом в кожаных штанах.
Ее забавлял вид полупьяных корсаров, обвешенных оружием, как рождественская елка – игрушками. Она не боялась их. Ямайка была единственной гаванью английского «берегового братства», где им нечего было опасаться, ну почти нечего… Сам губернатор бывший корсар, обвиненный, а потом оправданный и возвышенный. Сколько отчаянный голов мечтали повторить этот путь. Жаль только, что в последнее время не было больших войн.
Конечно, Ирис вольно передвигалась по городу. Ни один из корсаров не посмел бы тронуть гостью губернатора, к тому же ту, которую молва считала подругой Джеймса Рика, некоронованного короля здешней шатии.
Тут было очень жарко, очень грязно, стоял отвратительный запах (как и в любом порту), но ей здесь нравилось. Ирис вертела головой, пытаясь отыскать среди десятков парусников, стоящий в гавани знакомый бриг бронзового цвета, но не находила.
– «Фортуна»? – переспросил тощий мальчишка, молниеносным движением спрятавший мелкую серебряную монету. – Она ушла еще утром, леди.
– А шхуна «Альбатрос»? Ею сейчас командует Расвен…
– «Альбатрос» здесь. Вы пройдите подальше, леди. «Альбатрос» стоит вон за тем серым красавцем.
Мальчишка махнул рукой, с любопытством разглядывая знатную даму, важного господина в парике, двух моряков и четырех слуг.
Эльсвик слушал эти расспросы с тревогой и, лишь услышав, что «Фортуна» ушла, немного расслабился. Но ненадолго. Едва он успел перевести дух, как неизвестно откуда возник молодой человек в типичном наряде флибустьера, с двумя пистолетами за поясом и с абордажной саблей на боку. Он был лохмат, неотесан, самоуверен, невероятно силен и кареглаз. И приветствовал его невесту фамильярной, но, черт его возьми, обаятельной улыбкой.
– Рада тебя видеть, Дэнни. Я скучала.
Ирис протянула оборванцу руку, и тот поцеловал ее так естественно, словно был приличным человеком.
– Любуетесь? – Дэнни одобрительно щелкнул пальцами, – есть на что. С утра здесь перебывала весь Порт-Рояль, кто хоть немного смыслит в этом деле. И сейчас торчат. Я их не виню, Ирис. Я и сам, при виде этой красавицы, едва не обратился в камень. Мой «Альбатрос» тоже не плох, но это… ух!
Ирис его почти не слышала. Она стояла неподвижно и заворожено глядела на чудо, которое явила ей Ямайская бухта.
Это был бриг. Светло-серого цвета. Он не был миниатюрным, но казался легким, и, похоже, был очень быстрым. Крутой форштевень, обтекаемые линии бортов, все это придавало ему сходство с яростными и стремительными пернатыми хищниками. Серый цвет делал его почти волшебным. Это был цвет моря, цвет неба, когда оно только начинает темнеть. Ирис представила себе, как в сумерках бриг сливается с водой и облаками и исчезает из мира. Это был корабль-призрак. Хотя любому, кто усомнился бы в его реальности, следовало бы посчитать закрытые сейчас пушечные порты. У «призрака» были крепкие зубы, и, пожалуй, даже «Фортуне» не стоило испытывать судьбу, пытаясь проверить их на прочность.
– За мостик на таком корабле я продал бы душу дьяволу, – крякнул Харди Мак-Кент.
– Да уж… – завистливо протянул Дик Вольнер.
– Кому же принадлежит это чудо? – спросила Ирис в каком-то молитвенном экстазе.
– А Рик разве не сказал? – удивился Дэнни. – Это бриг «Синий цветок», и он принадлежит вам,
