— Вот и я о том же, — поддержал его старик. — Это сегодня. А завтра что будет? Морозы? И это в середине сентября? Выходит, новый ледниковый период начался?
— Да бог его знает, что там началось, — отмахнулась хозяйка. — Живи, как живёшь. Сколько нам с тобой той жизни осталось?
— Детей жалко, — неожиданно для самого себя вздохнул Димка. — Я по дороге женщину с дочкой нагнал. Смешная такая девчушка, годиков четырёх-пяти. Глазастая. Что теперь с ними-то будет?
— Тебе сколько лет, солдат? — неожиданно спросила женщина.
— Двадцать четыре, — удивлённо ответил Димка.
— Рановато ты о семье задумываться начал, — вдруг улыбнулась хозяйка.
— Почему о семье? — растерялся парень.
— А так о детях отзываются те, кто сам для своей семьи созрел. У тебя родители-то живы?
— Надеюсь. Во всяком случае, за день до этого безобразия с ними разговаривал. Всё в порядке было, — растерянно ответил Димка, судорожно пытаясь сообразить, как долго ему добираться до дома пешком.
— Да уж. Теперь и не позвонишь, чтобы узнать, — вздохнул хозяин. — Связи вообще никакой нету.
— Да у меня вместе с казармой и телефон пропал, — растерянно протянул Димка.
— Толку-то от него, — вздохнула хозяйка. — У нас вон целых три, а включишь — вместо гудка одно шипение.
— У вас где-то дети живут? — осторожно поинтересовался парень.
— Живут, — кивнула хозяйка и пряча глаза вышла.
Сообразив, что хозяева точно так же, как и он сам, ничего не знают о своих близких, Димка попытался мысленно представить себе карту. По всему выходило, что, свернув к родному городу, он через три-четыре недели доберётся до дома. Но ему нужно было найти действующую часть. А в то же время парню просто необходимо было знать, что случилось с матерью. Окончательно запутавшись между долгом и обязанностью, Димка вздохнул и, в голос выругавшись, поднялся.
— Ты куда это? — тут же насторожился хозяин.
— На крыльцо. Покурить, — вздохнул парень.
— А ругаешься чего? — не отставал старик.
— Не могу решить, что делать. То ли часть искать, то ли домой, к матери идти.
— А где родители-то живут?
— Под Москвой. Точнее, между Москвой и Тверью. Есть там городок небольшой, Редкино называется. Там и живут.
— Далековато же тебе топать, — задумчиво покачал головой хозяин.
— В том-то и дело, — растерянно кивнул Димка и, достав сигареты, направился к выходу.
Он едва успел прикурить, когда на крыльцо вышел хозяин дома и, присев на ступеньку, принялся не спеша раскуривать трубку. К удивлению Димки, Султан словно понимал, что находится вне дома, и даже не пытался ограничить хозяев в передвижении, продолжая лежать там, где ему указал парень. Услышав запах настоящего табака, Димка не удержался и, покосившись на трубку, спросил:
— Откуда такая роскошь? Сразу чувствуется, что табак настоящий, не то что эта селитра.
— Сын снабжает. Он по работе часто за границу мотается, вот и привозит, — усмехнулся мужик, окутываясь клубами ароматного дыма.
— Здорово. А мне скоро придётся на листья древесные переходить. Или вообще бросать. Хотя если вспомнить, как я от части шёл, то от голода только куревом и спасался.
— Да уж. В твоём положении ни от чего отказываться нельзя, — кивнул хозяин, продолжая пыхтеть трубкой.
На крыльцо вышла хозяйка дома и, неодобрительно посмотрев на мужчин, проворчала:
— Хватит дымить, паровозы. Ужинать пора.
Мужчины послушно прекратили курить и гуськом проследовали в кухню, где уже был накрыт стол. Жареная картошка с курицей показалась Димке пищей богов. Моментально сметя свою порцию, он отодвинул тарелку и, испустив довольный вздох, сказал:
— Спасибо, хозяюшка. Давно я так вкусно не кушал.
— На здоровье. Может, добавки положить? — ответила женщина заметно подобревшим голосом.
— Нет, спасибо. Лопну. Отвык я много есть, — улыбнулся в ответ Димка. — Вот чаю попью, и на боковую. Завтра снова в дорогу.
— Вот что, парень. У меня там, в сарае велосипед стоит. Старый, но рабочий. Если хочешь, можешь забрать. Всё не пешком шлёпать, — неожиданно предложил хозяин.
— Спасибо. Но я уж лучше пешком, — подумав, покачал головой Димка. — По теперешней дороге пешком надёжнее.
— Ну смотри сам, — кивнул хозяин.
— Вы поймите правильно. Я ведь не носом кручу. Дорога и вправду вся разбита, как будто на неё авианалёт совершён был. В любом случае спасибо.
— Не за что, — махнула рукой хозяйка.
— Есть за что, — тихо ответил Димка. — За три недели вы первые, кто по-человечески ко мне отнёсся. Ни ограбить, ни убить не попытался. Я уж грешным делом решил, что нормальных людей и на свете-то не осталось. Даже женщина, что с девочкой шла, и та огрызалась так, словно я её обидеть хочу. А всего-то пару толковых советов дал. Ладно, чего там теперь обсуждать. Не захотела понять, что с вооружённым человеком безопаснее идти, её проблемы.
— Вот и правильно. Нет мозгов, так пусть сама со своими проблемами и разбирается, — вдруг ответила хозяйка. — А ты домой, к родителям иди. Никуда от тебя твоя служба не денется.
— Я тоже так думаю, — чуть улыбнулся парень, прихлёбывая настоящий чай.
Огрызнувшись на разбудившего её солдата, Настя перевернулась на другой бок и попыталась продлить удовольствие. Но сладкий утренний сон уже был прерван. Поворочавшись с боку на бок, женщина убедилась, что уснуть уже не удастся, и, улёгшись на спину, прислушалась. Дождавшись, когда его шаги стихнут, женщина нехотя села в своей импровизированной постели и, оглядевшись, мрачно проворчала:
— Вот ведь гад?! Весь кайф сломал.
Понимая, что поспать ещё не получится, она поднялась и, заметив ещё тлеющий костёр, принялась готовить завтрак. Отдых отдыхом, а дочку кормить надо, да и в дорогу пора было отправляться. В воздухе заметно похолодало, так что нужно было срочно искать подходящее место, где можно было бы осесть и попытаться начать новую жизнь. С погодой явно творилось что-то непонятное, а значит, вполне можно было ожидать ранних морозов.
Разбудив ребёнка, Настя на скорую руку умыла заспанную рожицу Нюськи и, усадив её на ящик, сунула в руки миску с разогретой кашей. Вяло ковырнув кашу, Нюська скривилась и, покосившись на мать, спросила:
— Мам, а бутика никакого нет?
— Чего нет? — не поняла Настя, задумавшись о чём-то своём.
— Ну бутерброда. Ты чего такая непонятливая? Не проснулась ещё, что ли? — протянула Нюська, и Настя, к своему ужасу, услышала в её голосе собственные нотки.
— Где я тебе тут бутерброд возьму? — растерянно проворчала Настя, пытаясь взять себя в руки. — Ешь что дают. Нам идти пора.
— Опять идти, — проворчала Нюська, мрачно ковыряя кашу. — А где тот дядя?
— Какой? — Настя сделала вид, что не понимает, о ком речь.
— Ну тот дядя. Солдат. У которого автомат и собака есть, — настырно пояснила Нюська, кивая головой туда, где ночевал парень.
— Не знаю. Ушел, наверное. У него свои дела есть, — нехотя пояснила Настя.
— Плохо, — тем временем вздохнула Нюська.
— Чем?
