всегда старались избежать конфликта. Поясню, к примеру, мы заходили в проблемное место, где возникла угроза жизни нашим людям либо нашим интересам, каковы наши действия? Всё очень просто – старший группы доводил до главарей нашу позицию либо они уходят, если есть куда, либо сдаются, если есть кому. В противном случае – смерть не только для них, но и для их близких.
– Но ведь это же бесчеловечно…
– Что есть человеколюбие? – Гор сделал небольшую паузу. – В природе нет такого понятия, кстати, как и нет бессмысленной жестокости. Гибнут только те, кто, либо глуп и вовремя не покинул уже занятые охотничьи угодья, либо тот, кто является добычей, но опять же только в тех количествах, которые нужны для прокорма. Вот и всё! Так было и у людей – обидчика можно было наказать без каких-либо ограничений и адекватно его провинности, то есть кровь за кровь, глаз за глаз. К сожалению, так продолжалось не долго. Появились бедные и богатые, зависимые и независимые, те, кому было что терять, и у кого не было за душой ничего. Имущим понадобилась более изощрённая защита, чтобы оставаться безнаказанным даже тогда, когда их действия шли вразрез с общепринятыми понятиями.
Так появился – закон!
И чем дальше уходила в своём развитии наша цивилизация, тем более изощрёнными становились порядки, защищая уже не правое дело, а тех, у кого было больше денег и в конечном итоге больше прав.
Вот так и мы, Воспитатели, в определённые моменты, подменяя закон, решали дело с позиции силы. Впрочем, наша правда была всё же лучше. Мы оставляли право выбора за слабым. И только там, где эти действия были спровоцированы противоборствующей стороной.
– И что, ваши оппоненты всегда проигрывали? – Ника с сомнением посмотрела на Горыныча. – Количество противников и их подготовленность не играли никакой роли?
– Никакой…
– Сказка какая-то!
– Я бы тоже не поверил, – согласился Егор, внимательно всматриваясь в монитор, где тренировался Василёк, испытывая стрелковые характеристики подаренной ему в Городке рогатки. – Только не далее как вчера, ты рассказывала мне о том, что мозг человека – это уникальный биоэнергетический механизм, с очень высоким порогом разрешения. Кстати, примеры приводила с процентами, способностями…
– И чего? – перебила собеседника Ника. – Какое это имеет отношение к тебе.
– Наша подготовка тоже включала в себя психофизические занятия, в основу которых были положены принципы самовнушения, то есть нас, в конце концов, убедили в том, что мы непобедимые, неуязвимые и так далее.
– И это действовало?
– Ну, я же сижу перед тобой, целый и невредимый.
– Даже не знаю, что сказать и как на это реагировать.
– Не говори ничего, – улыбнулся Горыныч. – Просто живи и делай своё дело, а я буду делать своё, если это понадобится. Кстати, открой всё же страшную тайну, в какую сторону нам двигаться?
– А я разве не сказала? – удивилась девушка. – Столько телебенить языком и ничего конкретного, вот же! В Тимирязевский лесопарк, на север, в общем, а там я покажу, куда именно…
Ника хотела ещё что-то добавить, но тут снаружи раздалось какое-то злобное верещание, и победно заорал Васька.
Егор, подхватив подсумок с гранатами и бессменный «калаш» выскочил пулей наверх и, как оказалось, вовремя. Несколько огромных, величиной с крупную таксу или кого-то в этом роде, покрытых серо-сизой, густой шерстью крыс, двигались в их сторону. Одна из них припадала на переднюю лапу. Остальные проворно подбирались к Васильку, который закладывал очередной металлический снаряд в свою чудо- рогатку. Мальчишка азартно готовился к бою абсолютно не думая о том, какая смертельная опасность нависла над его охотничьей бездумной головой.
– Грамотно окружают, со всех сторон, как по науке, – пробормотал Егор и перевёл ограничитель огня на одиночные выстрелы. Четыре раза рявкнул автомат, разрывая непрошенных гостей на части горячим свинцом. Причём, последний, самый крупный и подраненный мальчуганом, схлопотал пулю уже в прыжке, ощерив зубастую пасть, усыпанную смертоносными резцами.
Вася присел от неожиданности и прикрыл голову руками.
– Сего ета? – он с недоумением уставился на кровавое месиво, которое шлёпнулось рядом с ним, забрызгав его своими ошмётками и вдруг, в голос, заревел и бросился к соскочившему на землю Горынычу со словами: «Папка! Лодненький! Спаси!!!»
– Ну, ну, мальчик мой, успокойся, – присел к нему Егор, поднимая на руки дрожавшего всем телом мальчишку. – Всё уже случилось, чего ты? И совсем не страшно!
– А я и не забоялся, тока я зыть не по настояссиму, а они слазу кусаться, – всхлипывал Вася, растирая крупные, словно горошины слёзы по замурзанным щекам.
– Ну, видишь, мы их за это и наказали, – потихоньку зашептал ему на ухо парень, совершенно позабыв о том, что хотел поначалу хорошенько вздуть незадачливого охотника. – И победили, как самые настоящие геройские герои…
– Плавда, ты не сутис? – заулыбался Василёк.
– Какие же тут шутки, – донеслось сверху, с брони. Ника, принимая мальчишку, говорила абсолютно серьёзным тоном. – Я сама видела, как ты подстрелил самого здоровенного крысюка, а Гор остальных трёх, маленьких.
Услышав такую похвалу, мальчуган засиял как новенький рубль. Он хотел поподробнее рассказать о своём подвиге, но не решился перебивать взрослых, которые в отличие от него почему-то хмурились.
– Кстати, давно хотела заметить, что мы пробираемся будто в вакууме.
– А что, почётный эскорт присутствует постоянно?
– Ну не так, чтобы очень, но, по крайней мере, мелькание на дальних подступах кого-нибудь кто ищет поживы, происходит довольно часто, а сегодня как-то всё не так, – девушка озабоченно покачала головой. – Не нравится мне это!
– Да мне тоже не по себе, – заёрзал в водительском кресле Горыныч, устраиваясь поудобнее, нога уже так не мучила как вчера. – Насколько мне известно, эта нечисть должна быть гораздо меньших размеров. Помню в одном из сараев, по-молодости, изловчился и наколол одного щура на вилы, так он изогнулся и зубами на железе такие борозды оставил, что меня потом аж мороз продрал! Бр-рр, как вспомню, так вздрогну! – парень передёрнул плечами. – А что будет, если такая зараза в тебя вцепится?
– Так я про это уже целые сутки талдычу, – возмутилась Ника. – Зверьё вокруг изменилось и в размерах, и в количестве, и с головой у них стало гораздо лучше.
– Я заметил, – пробормотал Егор, запуская двигатель. – Ладно, будем на чеку!
– А вы сяс пло сто говолили? – проявил активность Вася.
– Про то, напарник, что теперь на улицу мы с тобой отсюда выйдем только тогда, когда доберёмся до дома.
– До сьего? – уточнился мальчишка.
– До моего, – быстро ответила девушка и обратилась к старшему из мужчин. – Давай проскочим Царицынские дебри в темпе, без задержек. Мы сюда в последнее время не заходим, говорят, что в этих местах нехорошо.
– Чем хуже вокруг, тем лучше для нас, – пробубнил Гор, трогая послушную машину с места. – Самый страшный зверь – это человек, а уж от всех остальных мы как-нибудь отобьёмся!
Василёк тихонечко сидел на своём месте, уже не вмешиваясь в разговоры старших. История с крысюками, которых его меткая рогатка не смогла остановить не шла из головы. Гор с Никой говорили о чём-то таком для него не очень понятном, но даже его детских мозгов хватало на то, чтобы уразуметь – шутки закончились.
Впереди их ждала неизвестная дорога…
…и было очень страшно!
