Силы небесные, силы земные

— У меня есть отличное вино, если хочешь, — произнес Арсений, когда они вошли в квартиру. Лицо его все не покидало печальное выражение. — Французское.

— Мерси боку. Я лучше себе кофе сварю. Только сначала в туалет!

Лия мыла руки в ванной, когда взгляд ее наткнулся на фрагмент знакомой упаковки. Она вытащила бутылочку из-за сонма других, теснившихся на полочке: «Реабилитация», ее любимый шампунь! Надо же, у них с Арсением схожие вкусы.

Посмотрев повнимательнее на полочку, она узнала и другие средства той же марки: мусс для ванны, гель для душа…

…Шампунь пенится, разноцветные шарики шипят, розовая пена пузырится на полу… У русалки нет ножек, у нее гладкий рыбий хвост, она скользит и бьется в пене, и не может встать… Не уйдешь, русалочка!

Последние фигурки «Тетриса» полетели на предельной скорости, бомбардируя ее мозг.

Лия прикрыла глаза, покачнувшись.

— …Что такое, милая? Тебе плохо? — Обеспокоенный ее отсутствием Арсений появился на пороге ванной.

— Голова немного закружилась. Сейчас пройдет, не страшно.

— Пойдем, тебе нужно сесть… — Он взял ее за руку, привел на кухню. — Может, воды?

— Нет, ничего, уже прошло… Я кофе себе сделаю. И, кстати, я голодна.

— Потому и голова закружилась!

Арсений кинулся к холодильнику, быстро соорудил бутерброды. Лия принялась есть, а он смотрел на нее с обожанием.

— А ты не голоден?

— Нет. Я, знаешь, долго могу обходиться без пищи, как зверь… Типа верблюд, — улыбнулся он. — Хотя съем вот этот, пожалуй, — он взял с тарелки самый маленький. — Это очень удобно, когда плотно занят делами: не нужно отвлекаться на еду…

Он взял бутылку, которая уже стояла на столе, ловко ввинтил штопор. Налил темного вина в бокал.

— Не передумала? — протянул он бокал ей.

— Спасибо, я кофе…

Лия не знала, как подступиться к разговору. А он был необходим, даже неизбежен: ей следовало разобраться в каких-то последних деталях, поместить последние фигурки «Тетриса» в свои ниши.

…Кофе уже был готов, а она все еще не представляла, с чего начать. А, будь что будет! — решила она и произнесла, возвращаясь к столу с чашкой:

— Я все вспомнила, Арс.

— Отлично. Так и должно было быть, — пожал он плечами.

— Вспомнила, как ты назвал меня «русалочкой».

— И что? Я же тебе утром сказал: ты была похожа на русалку, когда стояла в ванне с мокрыми воло…

— Нет. Я имею в виду ту ночь, когда ты напал на меня. Только не ври, ладно? Я знаю, это был ты.

Он опустил глаза и немного покраснел.

— Ну, — сурово поторопила она, — рассказывай! Почему ты хотел меня изнасиловать? У тебя какие- то проблемы с женщинами? Комплексы?

— В тот вечер я обдолбался… Извини, я очень, очень сожалею. В нашей среде…

— В какой?

— Молодой и богатой… Это принято. Практически на любой вечеринке гуляет наркота. Кокаин в основном. Мода такая. Я не любитель на самом деле, но иногда приходится ради установления деловых связей соответствовать нравам дорогих клубов.

— Ты был одет… Не помню, но как-то просто. Разве так в дорогие-модные клубы одеваются?

— Я — да. Мне нечего доказывать окружающим. Я красив и успешен. Могу себе позволить и драные джинсы. Тем более что они до сих пор в моде.

— А парик? Он входит в клубный прикид?

— Парик?

— Ты в ту ночь брюнетом был. Но если бы ты волосы покрасил, то до сих пор остались бы следы. Наголо ты их не брил, они у тебя довольно длинные. Так что парик на тебе был, Арс, парик. И усы с бородкой темные.

— Ах, это… — Он смутился.

— Зачем тебе маскарад понадобился?

— Там, в клубе, со мной флиртовала одна женщина…

— Лишь одна? — подняла брови Лия с усмешкой.

— Ладно, многие. Но с этой я флиртовал тоже. Она попросила меня побыть брюнетом. Сказала, что брюнеты ее больше возбуждают… — Он усмехнулся. — А у нас, извини, постель наклевывалась… Я и надел парик. Бородка у меня была, я ее тогда носил — для дамы и покрасил… С тех пор я парик, естественно, не надевал, но бородка-то осталась крашеная. Я и сбрил ее нафиг.

— Допустим… А как ты оказался в моем районе?

— Едва помню, если честно… Эта женщина хотела, чтобы мы поехали к ней… И мы сели в машину…

Ага, а живет она как раз на окраине, при этом тусуется в дорогом клубе, — заметила для себя Лия. Впрочем, она тут же внесла поправку: иные охотницы за мужьями готовы последние деньги вложить в поход в подобное заведение. Так что не факт, что Арсений лжет.

— А потом я отключился. Не надо мне было пить алкоголь вдобавок к кокаину… Очнулся на скамейке в твоем дворе. То ли эта женщина меня вытолкала из машины за бесполезностью, — он улыбнулся, — то ли я сам выбрался… Так или иначе, я очнулся, увидел тебя и пошел за тобой.

— И попытался меня изна…

Он поднял руки жестом «сдаюсь».

— Хватит, пожалуйста, хватит, Лийка! Мне жутко стыдно, я виноват, раскаиваюсь!

— Ты нападал на других женщин?

— Ты что?!. Лия, что за бред?! Мы с тобой столько времени дружили, ты меня отлично знаешь — как ты можешь думать обо мне столь плохо?!

Вот чего Лия бы не стала утверждать — это того, что она «отлично знает» Арсения. Однако до сих пор его рассказ был похож на правду. Во всяком случае, правдоподобен.

— Ладно, опустим этот наркотический эпизод. Но ведь ты на этом не остановился! Ты писал мне эсэмэски, присылал подарки… Тогда объясни, почему именно я? Вокруг тебя пасется тучное стадо говяд… девиц всех мастей и пород, жаждущих стать твоей избранницей. А я вроде как не просилась.

Арсений задумался. То ли не знал ответа на этот вопрос (в конце концов, мало кто из людей понимает причины собственных эмоций и поступков…), то ли искал слова, чтобы приукрасить правду?

— Ты не поверишь, Лийка, — произнес он, наконец, — но они меня задолбали. У них ведь только деньги мои на уме. Таких отношений, как у нас с тобой, ни с кем у меня не получалось. Мы ведь действительно дружили, по-настоящему!

Лия ему почти поверила. Да только ответ его был лукавым.

— Но ты выбрал меня до того, как мы стали дружить! Ты разыграл сложный спектакль. Ты ворвался в клуб антикваров — ты знал, что я там буду, разве не так? Не будешь же ты настаивать, что это чистое совпадение?! А потом сделал мне заказ и принялся со мной активно дружить под видом гея. Благо заказ твой требовал большой работы и длительного времени… Или ты и впрямь сам раскурочил свою мебель ради знакомства со мной, как сказал Фе… Неважно. Я хочу знать правду, Арс, я хочу знать: почему?

— Хорошо… Хоть мне очень неприятно сидеть здесь в роли обвиняемого, но я признаю, у тебя есть право получить ответы на вопросы, которые тебя мучают… Так слушай. Я плохо с тобой поступил, спору нет, — говорил он мягко и грустно, — но, когда ты убежала, я еще посидел у тебя в квартире… И понял, что