Глеб посмотрел на него с подозрением:
– Кроме тебя, никто не знает, где я был.
– Может, Леонид Иннокентьевич тоже не знает, но домысливает. Мозги у него будь здоров. Если бы мне такие мозги, я бы уже купил себе тихоокеанский остров по соседству с Мэлом Гибсоном. Думаю, он догадывается, что ты изменил его дочери. И поэтому мстит.
– Нет, на него не похоже. – Глеб схватил карандаш и принялся грызть его с упоением бобра, которому долго не попадалось ничего деревянного.
– А как еще ты можешь это объяснить? Что называется, без объявления войны, – никак не мог успокоиться Артем.
– Сейчас я ему позвоню.
– Лучше тебе сначала встретиться с Даной.
Глеб отрицательно покачал головой.
– Если Горюнов считает, что ему от нас никакого проку и заключил договор только из-за моих отношений с его дочерью, это труба. Надо будет съезжать.
– Да некуда нам съезжать! – завопил Артем.
– Ш-ш, не ори, я уже набрал номер.
Он еще несколько секунд слушал длинные гудки, потом раздался щелчок, и голос его будущего тестя ответил:
– Здравствуй, Глеб.
– Добрый день, Леонид Иннокентьевич. Я только что вернулся в офис и узнал, что пришли документы на приостановку аренды. Вы в курсе дела? Можете объяснить, что случилось?
– Конечно, мой друг! – Его собеседник казался невероятно доброжелательным. – Я пытался дозвониться, как раз чтобы все объяснить, но не смог с тобой связаться.
Последние слова Леонид Иннокентьевич выделил интонацией. «Не смог с тобой связаться» – вот какой была ключевая фраза. Глеб мгновенно разозлился: «Выходит, что же, меня хотят посадить на цепь? Чтобы и жена, и тесть, и теща каждую минуту могли проверить, где я нахожусь и что делаю? Именно это называется – влиться в семью?!» Ему заранее показывали, где его место.
Артем стоял у окна и корчил рожи, то и дело проводя рукой по горлу. Судя по всему, хотел сообщить, что, если придется срочно съезжать, у фирмы начнутся крупные неприятности.
– Мы можем поговорить лично? – спросил Глеб, усилием воли взяв себя в руки и подавив желание вспылить.
Не то чтобы личный разговор был ему так нужен. Скорее требовалась отсрочка, чтобы подготовиться к неожиданным поворотам в разговоре.
– Конечно, можем! Для тебя я всегда на месте.
– Куда мне подъехать? В ваш офис?
Договорившись о встрече, вдрызг расстроенный Глеб подошел к окну и уставился вниз, на стоянку.
– Неужели Дана нажаловалась отцу? Она меня ревнует, – сообщил он, побарабанив пальцами по подоконнику. – И знаешь к кому? К Наташке Пономаревой, которую я не видел лет сто. И еще лет сто не увижу. Даже не догадывался, что у моей невесты мозги набекрень.
– Она принцесса! – воскликнул Артем, картинно воздев руки. – У принцессы могут быть мозги набекрень. Главное, чтобы корона сидела ровно.
– Тёмыч, как мне поступить?
– Сначала тебе надо выбрать одну женщину из двух. И тогда станет соврешенно ясно, как ты должен поступить.
– Но меня интересует твоя точка зрения.
– На точку зрения, мой друг, сильно влияет кулак, нацеленный в глаз, когда мне говорят: либо женись, либо твой бизнес вылетит в трубу.
– Что ж, твоя точка зрения мне ясна. Поеду, выслушаю, что скажет отец Даны. Потом позвоню тебе, и мы вместе решим, как быть.
Леонид Иннокентьевич встретил Глеба радушно. Глаза под очками блестели, он улыбался.
– Как же это ты ухитрился потеряться? – спросил он, усаживаясь и предлагая Глебу устроиться напротив. – Дана чуть с ума не сошла, так переживала.
– Сожалею, что не смог с ней поговорить, – ответил Глеб, внимательно следя за лицом Леонида Иннокентьевича. – Попросил Артема позвонить, думал, никакой паники не будет.
– Твой Артем, конечно, позвонил, но что-то все мутил, мямлил, – засмеялся его собеседник. – После его объяснений вопросов у нас возникло еще больше. Мы так до сих пор и не знаем, где ты был.
– Леонид Иннокентьевич, какая разница, где я был, раз я уже вернулся? – спросил Глеб, стараясь сдержать раздражение. – Впрочем, что ж… Я был за городом, на юбилее одной очень пожилой актрисы. Поездка оказалась для меня сложной.
Он сказал правду, утаив самое главное. Правда всегда производит самое благоприятное впечатление на того, с кем ведешь переговоры. Леонид Иннокентьевич продемонстрировал удовлетворение, опустив очки на кончик носа и поглядев на Глеба поверх стекол. Вероятно, он чуял правду, как такса чует лису. Однако улыбка, которая так напрягала Глеба, все еще оставалась на его лице.
– Видишь ли, друг мой. У меня есть партнеры, и они считают целесообразным использовать твой этаж в других целях. Скажу откровенно: я могу на них повлиять и, конечно же, сделаю это, чтобы у тебя перед свадьбой не возникло никаких осложнений. Женитьба – вещь ответственная, верно? – Он пристально взглянул на Глеба. – Короче, я все улажу.
– Серьезно? – Глеб не ожидал столь откровенного торга. Леонид Иннокентьевич угрожал, потрясая именем дочери.
– Совершенно серьезно. Так что тебе сейчас не нужно ни о чем думать, кроме предстоящей церемонии.
– Да я, в общем, не могу сказать, что особо занят подготовкой… Дана все взяла в свои руки.
– Тогда готовься морально. Не хочу, чтобы мой зять надевал кольцо на палец моей дочери с озабоченным лицом.
Глеб молчал, стараясь ничем не выдать своего бешенства. Пока что он не был готов сражаться за свои права, ему требовалось время.
– Да, и кстати. Тут у меня появился один крупный клиент, ему нужен серьезный поставщик IT-оборудования. Я, конечно, порекомендовал тебя.
На лице Леонида Иннокентьевича не было ни одной недоброй складочки.
– Большое спасибо, буду иметь в виду.
– Ну, зачем ты так говоришь? Ты мне ничем не обязан. Родственные связи, знаешь ли, штука важная. Да ты и сам прекрасно понимаешь.
Глеб понимал. Завершив беседу, он вышел на улицу, остановился возле фонтанчика, украшавшего площадь, и поднял голову вверх. Он всегда смотрел в небо, когда требовалось подумать. Взгляду было просторно наверху, и мысль об огромности мира помогла принимать решения, по большому счету.
Сделав несколько глубоких вдохов, он достал из кармана телефон и набрал номер Артема.
– Ну? – спросил тот без предисловий.
– Он меня шантажирует. Нагло и в лоб.
– Я так и знал. – Артем засопел. – Что-то мы с тобой слегка того… расслабились. Когда дела идут хорошо, надо начинать чистить оружие.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что жениться ты должен по любви! Звучит смешно, и я бы сам похохотал при других обстоятельствах. Но папаша Даны не должен вмешиваться в твои сердечные дела.
– Тёмыч…
– Я немедленно поднимаю всех на ноги, и мы начинаем готовить запасной плацдарм. Даже
