Когда Васе исполнилось двенадцать, он сказал, что на школьные каникулы поедет на экскурсию в Питер. С классом. И если я поеду с ним, то вообще… Это ему физрук посоветовал, когда надо было играть в футбол за округ. Вася сообщил, что у него в этот день репетитор, занятия… Физрук сказал: «Просто поставь перед фактом». Теперь Василий следует совету физрука.
Вася принес домой инструкцию для родителей: дети прибывают на Ладожский вокзал, живут в гостинице такой-то, экскурсии по пушкинским местам, встречать тогда-то.
– Ладожский? – У меня упало сердце. – Где в Питере Ладожский вокзал?
Я уже рассчитала, что если уеду на Сапсане, то успею перехватить ребенка на вокзале. И только один клик отделял меня от заказа билета.
– Мама, если ты это сделаешь, то я не знаю, что сделаю! – пригрозил сын.
Три дня. Три перемены белья. Обувь, тапочки, чистые рубашки. Телефон, зарядка. Деньги на телефон. Еще раз проверить зарядку.
– Очень тебя прошу, звони мне два раза в день – утром и вечером! – заламывала я руки.
– Хорошо, – кивал сын, вырываясь из моих жарких и тревожных объятий.
Телефон он отключил сразу. Потом все-таки позвонил – сообщил, что сидит в поезде. Вагон плацкартный. Все хорошо – рядом мужики пьяные. Я успела только вскрикнуть. Сын оказался вне зоны доступа.
Утром телефон был выключен. В обед тоже. Вечером – никаких признаков жизни. Я даже зашла на страницу сына «ВКонтакте» – исключительно из соображений безопасности, но и там его следов не обнаружилось.
Я хотела позвонить учительнице, которая их сопровождала, но почему-то боялась.
– Позвони ты, – попросила я мужа.
– Уже поздно, после одиннадцати звонить неприлично, – ответил он.
– Речь идет о нашем сыне! – заорала я. – Звони!
Телефон учительницы тоже был выключен.
– А она какой предмет преподает? – поинтересовался муж.
– Не помню! Не спросила! – Я глотала валерьянку. – Завтра они пойдут по пушкинским местам. Надо их перехватить.
– Где именно? – вежливо уточнил муж.
– Не знаю! Надо подключать питерских знакомых!
– Ну, можно позвонить Инне. Она как раз по этим местам специализируется. Экскурсоводом работала. – Муж как-то мечтательно задумался.
– Знаю я, по каким местам она специализируется! – Я орала, валерьянка не действовала.
Инна когда-то была влюблена в моего на тот момент еще не мужа. Она водила его по пушкинским местам, дворам-колодцам и очень хотела выйти за него замуж. Я видела Инну один раз в жизни. Она подошла ко мне и заявила: «На твоем месте должна была быть я!»
Мой муж очень любит Питер. В той же степени, в какой не люблю этот город я. Ну, меня можно понять. Ведь там я встретилась с Инной, которая завела меня в какой-то двор и сказала все, что обо мне думает. Кстати, у нас с городом нелюбовь взаимная. Когда бы я ни приехала в Санкт-Петербург, он встречает меня шквалистым ветром, ураганом, снегопадом, резким скачком температуры. В гостинице отключают воду, а если и включают, то вода пахнет болотом, отопление работает с перебоями, странные люди хватают меня за руки, машины обдают душем, я мерзну и страдаю. Однажды меня водил по городу знакомый мужа. Он все время смотрелся в витрины магазинов. Не мог собой налюбоваться. Стоял и подолгу смотрел в отражение. А с виду казался нормальным. Еще одна знакомая носила кружевные перчатки в любое время суток, была при этом лысой, то есть бритой наголо, и очень злобной. Впрочем, Инна тоже была со странностями. Моему будущему мужу она решила отомстить, связав свою судьбу с пушкинистом- фантастом, который писал роман о том, как на дуэли погиб не Пушкин, а Дантес.
Я живо себе представила, как Инна разыскивает моего сына и отбирает его у меня, и пошла пить коньяк.
– Другие варианты есть? – поинтересовалась я у мужа.
– Есть. Там сейчас мой друг Дима.
Пришлось налить себе еще коньяка. Дима – чудесный человек, практически святой. Только пьет много и от этого становится еще чудеснее и святее. Он даже букашку не обидит. Женщин лобызает страстно, детей тоже. Любит всех. Готов всех взять замуж, удочерить, усыновить и еще раз взять замуж. Ну, смотря, сколько выпьет. У Димы есть дочь, которую он однажды потерял в гостях и не помнил, в каких именно. А еще один раз чуть не утопил в бассейне. Был еще случай, когда он забыл девочку на вокзале, перепутав с другой. Но все эти случаи заканчивались счастливо – с дружным братанием, лобызанием и распитием спиртных напитков. Я бы Диме даже морскую свинку не доверила, ее тоже жалко. Он бы ее научил пить, целоваться и подавать лапу. Дима знает подход к людям, его все любят…
Телефон Васи был отключен. На второй день к вечеру я сдалась.
– Звони кому хочешь, – сказала я мужу.
Буквально через час сын позвонил сам.
– Ты где? – заорала я.
– В пивном ресторане. У меня все хорошо, – ответил сын и дал отбой.
Немедленно позвонил Дима, который сообщил, что уже выпивает с учительницей и лобызает ей руки. Жаль, что дети рядом, поэтому пока только руки. А еще раньше их нашла Инна на экскурсии. И даже ее провела.
Телефон зазвонил снова.
– Да, Васюш, малыш, у тебя все хорошо? – проблеяла я.
– На твоем месте должна была быть я! – услышала я голос Инны.
И тут же в трубке послышался Дима:
– Машка, нормально все, я тебя обожаю, люблю, целую.
– А где учительница? – прокаркала я.
– Инусь, а где учительница? – ласково спросил Дима, и я услышала громкий звук поцелуя. – Машка, все хорошо, Ванька с нами.
– Вася! – заорала я. – Сына зовут Вася!
Эти двое, неизвестно как встретившиеся, вытащили с экскурсии другого мальчика, Ваню, Васиного однофамильца. Перепутали. Притащили его в ресторан вместе с учительницей и другими детьми. Инна, выпив, проводила им экскурсию «на месте». То есть они нашли другую группу, но ведь нашли!
А мой сын в это время, поужинав в другом пивном ресторане, спокойно спал в своем номере.
Дети-консерваторы, или Как правильно выйти из подъезда. Ритуалы в жизни ребенка
