– Послушайте, он может быть неподалеку! В саду!
Все бросились к окнам.
– Я вижу какую-то фигуру, – несмело сообщил Персиваль Уокер. – Вот там, за вязом.
– И я вижу, – воскликнула Дороти.
Все бросились в коридор, затем по лестнице, и внизу налетели на Дэвида. Тот был одет и с видом крайнего удивления наблюдал за суматохой.
Эдварда что-то царапнуло при виде брата, но в спешке он не отдал себе отчета в том, что именно – лишь бросил на бегу, что они видели вора, и устремился в сад.
Но злоумышленник, кем бы он ни был, опередил их. Обитатели поместья успели рассмотреть только фигуру, тяжело бегущую к лесу и скрывшуюся среди деревьев. Сгоряча кто-то предложил натравить на него собак, но все вспомнили, что из собак в доме имелся только бульдог тетушки Полли, да и тот пропал.
– Завтра вызовем полицию, пусть они ловят мерзавца, – сказал Эдвард, когда все вернулись в дом.
Люси подошла к нему.
– Слава богу, что все обошлось, дорогой.
– В самом деле, – поддержал Дэвид. – Выходит, та статья в газете все-таки имела под собой основания.
Эдвард рассеянно взглянул на него, поглощенный обдумыванием нового кода, и вдруг понял, что его насторожило.
– А почему ты одет? – удивленно спросил он.
Дэвид пожал плечами:
– Я выходил прогуляться.
– И никого не видел?
Младший брат покачал головой с самым беззаботным видом.
Эдвард помолчал.
– Ты же не любишь гулять, Дэвид, – нехотя сказал он наконец. – Даже днем.
Тот улыбнулся ему лукаво, как мальчишка:
– Люди меняются, дорогой брат. Вот и я изменился. Ты сам этого хотел!
Он подмигнул.
– Спокойной ночи, Эдвард. Спокойной ночи, Люси. Мистер Уокер, мисс Уокер, тетушка Полли… О, и миссис Норидж!
На это восклицание Эдвард резко обернулся.
Гувернантка стояла в дверях, полностью одетая.
– Если вы тоже скажете, что гуляли ночью, я вам не поверю, – тусклым голосом проговорил Эдвард.
На лице миссис Норидж отразилось легкое негодование.
– О, нет, сэр! Я – ночью? Боже упаси. Я только ждала, когда что-нибудь случится, и хотела быть готовой на этот случай.
– Мы спугнули вора. Вернее, не мы, а сигнализация.
– В самом деле, сэр?
Этот вопрос был задан почти безразличным тоном. Его вполне можно было счесть обычным проявлением интереса. Но мистер Кендел отчего-то почувствовал себя значительно хуже, чем за секунду до этого.
– У вас есть сомнения? – резко спросил он.
Гувернантка помолчала.
– Сколько времени проходит между взломом двери и включением сигнализации? – наконец спросила она.
– Если дверь взломали, то ни секунды!
– А если ее открыли, зная код?
В комнате воцарилось молчание. Все взгляды обратились на Эдварда.
– В этом случае, – начал он, – она включится, если не будет нажата специальная кнопка в одном из шкафов с ружьями.
– Благодарю вас, мистер Кендел, – вежливо сказала гувернантка. – Если я вам не нужна, разрешите удалиться?
– Да-да, конечно. Нет, постойте! Сегодня вы сказали, что…
Миссис Норидж пронзительно взглянула на него, и он осекся. Несколько мгновений ее взгляд сверлил его так, что Эдвард чуть не прикусил язык. Но когда к ним обернулся Дэвид, миссис Норидж уже стояла с выражением крайнего почтения на лице.
– Разве я что-то сказала, сэр?…
– Простите, я ошибся. Вы свободны.
Провожая ее взглядом, мистер Кендел подумал о том, что миссис Норидж знает гораздо больше, чем говорит. И она явно не желает, чтобы об этом догадывался кто-то, кроме него.
«Но обед? – мысленно воскликнул он. – При чем здесь пересоленный обед?»
На следующее утро священник, войдя в гостиную, увидел в кресле черную фигуру и подпрыгнул от ужаса.
– Доброе утро, мистер Уокер, – приветствовала его гувернантка.
– О, миссис Норидж! Вы меня ужасно перепугали. Что вас сюда привело в такую рань?
Миссис Норидж указала на газету.
– Я изучала последние новости.
– Но это не последние. У вас ведь тот самый номер, где была статья о кражах?
– Именно так, – подтвердила миссис Норидж. – И при желании здесь можно найти много интересного.
Персиваль слегка порозовел и отодвинулся на шаг назад, чтобы тень от шторы закрывала его лицо.
– А вы отчего поднялись так рано? – любезно спросила миссис Норидж, наблюдая за ним.
– Мне не спалось, – пробормотал священник.
– И вы решили провести утро в гостиной, – кивнула она. – Понимаю. Шесть утра, рассвет…
– Я надеялся почитать свежую прессу, – промямлил совсем покрасневший Персиваль Уокер.
– Боюсь, свежей пока нет. Может быть, удовольствуетесь этой?
Она с невинным видом протянула ему газету. Священник отскочил с таким видом, будто ему предложили дохлую крысу.
– Что ж, если вы отказываетесь, я, пожалуй, изучу ее внимательнее. До встречи, мистер Уокер.
И миссис Норидж удалилась, сжимая под мышкой газету.
Персиваль проводил ее затравленным взглядом.
А гувернантка поднялась в библиотеку и провела там три часа, проглядывая книги о ружьях. Эдвард Кендел в свое время подошел к сбору коллекции основательно и приобрел разнообразные исследования и монографии об оружии.
Сам он вряд ли прочел и десятую часть этих солидных трудов. Но миссис Норидж изучила их, как студент перед экзаменом: быстро и тщательно.
К концу трехчасовой работы перед ней лежали два листа, исписанные мелким, очень ровным почерком. Эдвард, проходивший мимо, заглянул в библиотеку и изумился:
– Миссис Норидж! Что вы здесь делаете?
Гувернантка потерла переносицу.
– Читаю ваши книги, сэр. Когда-то вы дали мне на это разрешение. Надеюсь, оно в силе?
– Разумеется. Нашли что-то интересное?
– Безусловно. К примеру, я узнала, что человек, сделавший ваше японское ружье, – мастер Хаякава, оружейник самого императора. Незадолго до смерти он попал в опалу, оставил двор и скрылся ото всех в маленьком домике в горах. На протяжении года он работал над ружьями и успел сделать пять штук. Одно из них попало к вам. А затем мастер умер. Печально, что дом после смерти хозяина подвергся разграблению. Пропало абсолютно все. Вот здесь написано, – миссис Норидж постучала по увесистому тому, – что украли даже ставни. Таков был конец оружейника, на протяжении многих лет приближенного к самому великому
