Стало тихо. Илья заметил мрачное торжество в глазах Молотова. Ворошилов моргал и кривил рот в ухмылке. Каганович отвернулся. Во втором ряду белело круглое лицо Большакова. Позади его кресла, вцепившись в спинку, застыл Поскребышев, смотрел на Илью выпученными глазами.
– Не знаете? – Хозяин попытался содрать заусенец, подцепив ногтями, сморщился, тихо выругался.
– Коба, не надо, лучше щипчиками, – зашептал Молотов и тронул пальцы Хозяина.
– Отвяжись. – Хозяин оттолкнул его руку и уставился на Илью. – Как же вы переводили?
– По английским субтитрам, товарищ Сталин, – ответил Илья, с привычной преданностью глядя в глаза Хозяину.
Поскребышев отцепился от спинки кресла, перестал таращиться, расслабился и даже слегка улыбнулся. Большаков едва заметно покачал головой.
– По субтитрам, – задумчиво повторил Хозяин и опять занялся заусенцем. – А что, если англичане переврали текст? – спросил он, разглядывая свой мизинец.
– Точно, переврали, – мелко закивал Клим, – англичанам верить нельзя, я тебе всегда говорил, Коба, суки они, хотят нас с Гитлером поссорить.
– Заткнись, – лениво огрызнулся Хозяин и опять поднял глаза на Илью. – Что же получается, товарищ Крылов? Вы нам тут вместо настоящего перевода читали английскую фальшивку?
Илья не отрываясь смотрел в глаза Хозяину, отвести взгляд сейчас было опасней, чем ответить неправильно. Он позволил себе только моргнуть пару раз и, не задумываясь, ответил:
– Товарищ Сталин, так в этом кино все фальшивка, с субтитрами или без субтитров, финская пропаганда, от первого до последнего кадра.
Хозяин не сводил с него глаз, принялся крутить кончик уса, и невозможно было понять, доволен ли он ответом. Но чутье подсказывало Илье, что ответ удачный, единственный из всех возможных.
Сквозь звон в ушах он услышал:
– Ну, и на кого рассчитана эта пропаганда, как думаете, товарищ Крылов?
– Думаю, на англичан и американцев, товарищ Сталин. – Илья нахмурился и добавил чуть тише, как бы размышляя вслух: – Финны ждут высадки англо-французского десанта, больше им надеяться не на что.
Желтые глаза блеснули, пальцы продолжали нежно покручивать кончик уса.
– Как считаете, товарищ Крылов, отправят англо-французы свой десант на помощь финнам?
– Могут, товарищ Сталин, – выпалил Илья.
Высадка десанта означала бы вступление СССР в войну с Англией и Францией. Хозяин, конечно, боялся такого поворота событий, и оставалась надежда, что этот страх заставит его поскорее закончить Финскую войну.
– Ни черта они не могут. – Сталин вяло покачал головой и показал в улыбке редкие прокуренные зубы. – Кишка тонка. Норвегия и Швеция никакого десанта через свои территории не пропустят.
– Товарищ Сталин, они пропускают через свои территории отряды добровольцев, продовольствие, военную технику. Англичане готовятся бомбить Баку с турецких авиабаз, – медленно, очень спокойно произнес Илья, глубоко вздохнул и добавил: – Итальянские военные самолеты летят в Финляндию с посадкой и дозаправкой в Германии.
В голове неслось: «Я сошел с ума. Одно дело – письменные сводки, там я смягчаю, и совсем другое – вываливать смертельную крамолу устно, в неразбавленном виде».
– Откуда у вас такая информация, товарищ Крылов?
Илья ждал этого вопроса и с готовностью ответил:
– О намерениях англичан бомбить Баку открыто сообщает европейская пресса. Возможно, это только угроза, но вполне осуществимая. Ни Норвегия, ни Швеция помешать не смогут. А итальянские самолеты – факт. На финских аэродромах уже больше ста истребителей и бомбардировщиков фирмы «Фиат». Без посадки и дозаправки в Германии они бы до Финляндии никак не долетели.
Хозяин не отрываясь глядел на Илью снизу вверх. Пальцы оставили в покое кончик уса, вытащили из коробки папиросу.
«Слышит, – изумился Илья, вглядываясь в темное рябое лицо, – в глазах что-то похожее на движение мысли».
Молотов услужливо чиркнул спичкой. Хозяин закурил и бросил мрачно, уже не глядя:
– Идите, товарищ Крылов.
* * *
Жители и гости Хельсинки привыкли к бомбежкам. Во время завтрака завыла сирена. В отеле «Кемп», набитом иностранными журналистами, считалось дурным тоном вскакивать из-за стола и бежать в бомбоубежище. Гости спокойно ели,
