получил Нобелевскую премию за открытие, которое в свете деления ядра оказалось ошибкой. Супруги Кюри пять лет упорно не замечали того, что сегодня стало очевидным. Только у Бора хватило мужества сказать: какие мы все были слепцы.
– Однако именно Бор рассказал об открытии до публикации, нарушил обещание, – заметил Ося.
– На его месте кто бы сумел удержаться? – Тибо задумчиво помешивал сахар в стакане. – Девять дней плыть в океане и держать язык за зубами, не обсудить, не поделиться? Вы, очевидно, так и не поняли масштаба открытия и что оно значит для физиков.
– Зато я понял масштаб подлости уважаемых господ ученых.
– Нильс Бор человек кристальной порядочности, вот это прошу запомнить, – жестко проговорил Тибо и добавил чуть мягче: – Он делает для эмигрантов все что может. Он организовал побег Мейтнер из рейха, у него был острый конфликт с Ферми, когда тот не назвал имен Мейтнер и Фриша в своем интервью. Он так бьется за их права, что поползли слухи, будто Фриш его зять. Все отлично знают, что у Бора четыре сына. Легче наградить Бора несуществующей дочерью и выдать ее замуж за Фриша, чем смириться с бескорыстием и благородством. А вообще, я рад, что вас задела человеческая сторона этой истории.
– Да, признаться, нейтроны и протоны тронули меня меньше. – Ося допил кофе и закурил.
– Мг-м, – кивнул Тибо, – нам с вами придется иметь дело с людьми, а не с атомами. Те, кто сейчас работает над бомбой в Далеме, не произносят вслух имени Мейтнер. Между тем Вайцзеккер был ее учеником. Ган тридцать лет не мог без нее шагу ступить. Гейзенберга связывают с ней общие воспоминания.
– Надеетесь, муки совести притормозят их работу над бомбой для Гитлера? – с усмешкой спросил Ося.
– Просто дополнительные штрихи к портретам. – Тибо взглянул на часы. – Все, мне пора. За папкой зайду в десять.
Ося вернулся в номер. Просмотреть осталось совсем немного. Короткие досье на известных и предполагаемых участников немецкого уранового проекта, таблицы с цифрами по закупкам урана, карта Германии, на которой помечены крестиками места, где есть или могут быть объекты, задействованные в работе над бомбой.
Последней лежала копия письма на бланке министерства военно-морского флота Великобритании, адресованного министру авиации Кингсли Вуду.
«Молодец, мистер Черчилль, все угадали точно, – ехидно заметил про себя Ося, – никаких слухов немцы не распространяют. Они сразу все засекретили, быстро закупили уран и начали делать бомбу. Слухи распространяет «Сестра», а бомбой британское правительство не занимается. Понятно, сейчас война, но в августе ее еще не было, и, наверное, стоило отнестись к этому серьезнее».
Не надеясь на свою память, он решил переписать фамилии предполагаемых участников проекта из Институтов физики и химии Общества кайзера Вильгельма. Тибо нацелил его именно на Далем. Он обратил внимание, что в солидном списке профессоров и доцентов было единственное женское имя: Эмма Брахт.
