правду – самоубийство. Врать сейчас, накануне войны, невозможно. “Майн кампф” нападет на “Краткий курс”. Два мифа, две сказки. “Кампф”, безусловно, сильней. Главные пропагандистские козыри “высшая раса” и “жизненное пространство” успешно работают, Гитлер свои обещания выполняет, шаг за шагом идет к ясной, четко обозначенной цели и уверен в победе. А “Курс” застыл, трещит по швам. Пропагандистские козыри не работают. Все держится только на страхе. “Курс” – застывшая эпитафия, “Кампф” – программа действий, мощный наркотик для немцев. Жрут с наслаждением, одурманены всерьез и надолго. А мы жуем серую бумагу “Курса” с отвращением, из последних сил. Вместо дурмана тошнота и резь в животе. Брехня “Курса” легко испаряется, стоит посмотреть по сторонам. Немцы попрут на нас в состоянии глубокого транса, начнут нас завоевывать строго по расовой теории. И вот тут их ждет сюрприз. Идеологический хлам отлетит, проснется древнее, мощное национальное чувство. Мы станем сопротивляться с открытыми глазами, в здравом уме, без всяких теорий. Вот этого ни “Кампф”, ни “Курс” не учитывают. Верят в войну мифов. А это будет война мифа с реальностью, “Майн кампф” с Россией».
Илья тряхнул головой, закурил и вернулся к проскуровской справке.
На следующей странице были данные о реорганизации германских ВВС и подробная информация о расположении войск у западной границы. Карты и схемы ясно показывали, что в ближайшее время фюрер планирует захват Дании и Норвегии.
«Ну что ж, разумно, – думал Илья, – у Германии мощный флот, а свободного выхода в Северную Атлантику нет. Британская морская блокада мешает импорту шведской железной руды. Никакие советские поставки этот дефицит не компенсируют. Англичане и французы уже готовятся к переброске войск в Финляндию. Если Норвегия и Швеция пропустят экспедиционные войска союзников, импорт руды будет окончательно перекрыт. А пропустить они в принципе могут. Войска союзников – хоть какая-то защита от немцев. Для немцев, конечно, такой поворот событий – серьезная неприятность, а для нас? Красная армия не может сломить сопротивление маленькой финской армии. Если на помощь финнам явятся англичане и французы, Сталину придется гнать дулами в спину собственную армию, расстреливать по десять человек, чтобы заставить одного пойти в атаку. Выиграть войну такими методами невозможно. Вмешается ли Гитлер и на чьей стороне? Вот уж точно не на стороне Сталина. Он подождет. Война между СССР и союзниками стала бы для фюрера огромным подарком. Если еще при этом нас атакуют японцы на Дальнем Востоке, а с юга попрут румыны… Вон как запрыгал румынский король под впечатлением нашего позора в Финляндии…»
Илья скользил глазами по строчкам, разглядывал карты и вдруг застыл. Расположение частей вермахта вдоль границы, реорганизация ВВС. За пределами рейха, из соседних стран, такие подробные данные получить невозможно. Военный атташе советского посольства в Берлине тоже не в силах все это раздобыть. Тут нужен доступ к самым секретным документам МИДа, военных ведомств, абвера.
Неужели Проскурову удалось восстановить агентурную сеть в Германии? Но без санкции Хозяина даже бесстрашный комдив на такое не решился бы. А санкции не было. Это Илья знал точно. Скорее всего, кто-то из прежних агентов стал настойчиво искать связь. На свидание к агенту отправился человек Проскурова, какой-нибудь незаметный второй заместитель военного атташе или сотрудник советского торгпредства. Для этого санкции не нужно. Зачем тревожить Хозяина по пустякам? Не случайно Проскуров дал информацию без всяких ссылок.
Единственный источник – это, конечно, не сеть, но уже кое-что. Агентов, когда-то работавших в Германии на ИНО НКВД и на Разведуправление Генштаба, Илья помнил по псевдонимам, кодовым номерам, различал по почерку, то есть по характеру информации и манере ее подачи, и сейчас пытался понять, кто это может быть. Он еще раз перечитал текст, подергал себя за ухо, почесал подбородок, пробормотал:
– Ай да комдив, ай да Герой Советского Союза!
* * *
До лета было далеко, но Эмма готовилась заранее. Очень уж угнетала берлинская зима. Снег выпадал редко, таял быстро, оставляя все мрачным, серо-коричневым. Даже в оттепель мучил промозглый холод. Из-за войны вечерами не включали фонари, в домах плотно закрывали ставни. Темные ледяные улицы продувались насквозь колючим ветром.
Перед Рождеством Эмма провела инспекцию своих запасов. Даже угроза военных лишений не могла заставить ее носить будущим летом надоевшие прошлогодние наряды. Всего два платья и одна пара босоножек пережили очередной сезон. Остальное было отдано горничной.
