в Театральном институте. В 2010 году он сменит Коляду на посту редактора журнала «Урал». Пьесы Богаева – пронзительные фольклорные фантасмагории, где три старухи, идущие за своими мужьями, полвека назад убитыми на войне, – «экипаж коровы боевой»; где с одиноким пенсионером Иваном Жуковым переписываются Елизавета II, Чапаев и марсиане. Богаев рисует, как простые и чистые души зарастают дивными садами искупительного безумия. Богаев связывает школу драматургии с дискурсом наива.
Классически ясны и социально обострены драматические картины Ярославы Пулинович и Павла Казанцева – и по отдельности, и в соавторстве. Молодой журналист пишет заметку о девчонке из детдома, а девчонка придумывает, что это от любви, и с подружками до полусмерти избивает невесту журналиста. С войны возвращается дембель-герой, но подвиг лишает его места в обыденности. Богатая хозяйка гипермаркета нанимает профессионального магазинного вора, чтобы протестировать систему охраны, а тестирует систему ценностей.
Уральская школа драматургии своим рождением обязана Коляде, но вовсе не сводится к одной только «школе Коляды». Это стало ясно в 2003 году. Во МХАТе имени Чехова Кирилл Серебренников представил спектакль «Изображая жертву» по пьесе братьев Пресняковых; пьеса прогремела на фестивале в Эдинбурге; в Гейдельберге пьеса Пресняковых «Терроризм» была объявлена лучшей в Европе. Братья Пресняковы, Олег и Владимир, стали культовыми драматургами. Они жили в Екатеринбурге и не имели никакого отношения к Коляде. Были сами по себе.
Их пьесы – сложноподчинённые композиции, которые описывают некие странные этические мутации, соответствующие нынешним социальным нормам. Персонажи – не маргиналы и не люмпены, а более-менее обеспеченные горожане. Разные там драмы и даже трагедии – не причины и не следствия, а сопутствующие обстоятельства: не умеем понимать – не умеем выживать. Пьесы Пресняковых реалистично и убедительно собраны-смонтированы из фарса, идиотизма, гротеска и абсурда, а нелепые случайности и совпадения заворачивают действия пьес в постмодернистские сюжеты, причудливые, как скрипичные ключи.
Пресняковы в Екатеринбурге будут держаться наособицу: они из столичной богемы, а не с местной тусовки. В 2006 году выйдет фильм «Изображая жертву», режиссёром которого тоже будет Серебренников. В 2008 году постановка «Конёк-Горбунок» во МХАТе соберёт все призы Москвы. Выйдет прикольный боевик-ремейк «День Д», где Михаил Пореченков подаст себя в классической роли Шварценеггера. В 2009 году Иван Дыховичный представит артхаусный фильм «Европа-Азия» по сценарию братьев, а в 2012 году Первый канал выпустит глянцевый сериал «После школы», где Пресняковы будут ещё и режиссёрами.
Уральская школа драматургии объединена бытийно: общими ощущениями от жизни. Всё бесперспективно, нас выплеснули в помойку, мы никому не нужны – и себе тоже. Люди – рабы не страстей, а мелких паскудств. Нет кары, нет награды. Всё случайно, всё тяп-ляп. Нет воли и морали, а потому нет героев. Нет свободы, хотя вроде бы никого особенно не угнетают. Нет образования, нет даже внятного представления о каком-то ином способе жить. Этот иной мир – либо смутные воспоминания детства, либо рекламные мифы, любо сюрреалистические кошмары постиндустриального урбанизма. Вот только постиндустриализм не хайтековский, в духе «Матрицы», а совковый, в духе «Кин-дза-дзы».
Можно сказать, что это психоз «потерянного поколения». Однако этих людей эпоха не теряла – они сами предали свою эпоху и потерялись. Они проиграли все позиции, потому что даже не выходили на бой. Этих людей презирал Илья Кормильцев и жалел Борис Рыжий, про них пел Старик Букашкин, их мечты рисовал Витя Махотин. На осмыслении такого модуса российского социума и сформировался феномен современного искусства Урала. А случилось это в Ёбурге именно потому, что Ёбург всегда был вписан в историческое время и не предавал эпоху. Но он наглухо окружён выморочной Россией, предавшей себя, он стоит в ней, как Брестская крепость, он забит в неё по смотровые щели, как танк в болото.
Глава двенадцатая
Парни из нашего города
Ёбург: город без невротиков
Фонд «Город без наркотиков» при Ройзмане
«Купили 10 граммов у подонка по имени Рушат, который продавал амфетамин додикам дискотечным и всяким пуделям-гривотрясам в “Люке”, “Клоне” и “Истерике”. Но ему удалось от нас свалить. Со страху он помчался по бордюрам, отшлифовал стену дома, расхлестал всю машину, но таки уехал». Ройзман пишет ярко, энергично и брутально. Он вообще хороший литератор, Евгений Ройзман. Но зарабатывал он бизнесом. А работал президентом фонда «Город без наркотиков».
Им всем пришлось узнать, что такое первитин, эфедрин, амфетамин, ханка, крэк, экстази, план, шатл, метадон. Что такое марафон и табуретка, порох и колодец, канитель и мебель, движуха и баян. Кто такие свисток, кувырок, шкуроход, побочка, бегунок. Они выучили все тонкости: какой приход-отход с какого препарата, какие последствия, как организовать изготовление и употребление – а это довольно сложный процесс, потому что наладить его надо так, чтобы люди могли сделать всё правильно и в бессознательном состоянии.
