И Ведунья послушно вывела первую букву на пол-листа – то ли кривую «П», то ли перекореженную «Л».
– Ладно, попытка засчитана, давай дальше, только не крупни так, будь скромней.
Вторая буква оказалась однозначной и бесспорной «О».
– ЛО или ПО?
Третья, последняя влезшая на лист, «М».
– ЛОМ либо ПОМ… Хорошо, погоди секунду, я переверну листок.
Однако продолжения на обороте не последовало, Ведунья воспроизвела надпись, правда, на этот раз еще кривее – «О» теперь больше походила на прописную «Б», а все перекладины в «М» обрели независимость и вообразили себя редким частоколом из жирных красных черточек.
– Ведя, напрягись, я ни хрена не понимаю. Есть еще бумага?
Хиленькая стопка из полудюжины листков обнаружилась на прикроватной тумбочке и тут же пошла в дело. Впрочем, Ведунья половину из них тут же испортила различными вариациями на тему ПОМ, ЛОМ, ЛБМ, ПБШ и так далее.
– Так дальше не пойдет, – Летиция вскипела. – Послушай меня, спящая крысявица, излагай свое пророчество как-нибудь иначе, гуд? Пиши четко, внятно и строго по существу. И другими буквами. Пробуем?
Лю на всякий случай сменила маркер на фломастер, справедливо решив, что мелким «калибром» Ведунья впишет в лист несколько больше букв, и не прогадала, следующая надпись уже состояла из четырех символов: «Н», «Е», какой-то галочки, не имеющей аналогов в кириллице и «Р».
– «НЕ»… тут непонятно и в конце «Р». Так, НЕ…Р, и что бы это значило? Если закорючка – это перевернутая вверх тормашками «Г», то получается НЕГР. Хмм… очень познавательно, ничего не скажешь. ПОМ, или, иначе говоря, НЕГР! Прекрасное предсказание, проливающее свет на будущее всего человечества, – Летиция, закусив губу, без особой надежды изучала «рукописи» причудливого существа, называемого Ведуньей. – Тебе бы в придачу Дешифратора в постельку уложили, получилось бы просто чудесно, а то какой- то некомплект на выходе… каракульки без перевода. В качестве жеста отчаяния, прими вот этот карандаш, говорят, с ним ты обращаешься не в пример ловчее. Намалюй чего-нибудь, сделай милость.
Карандаш Ведунья действительно ухватила много уверенней. Быстро-быстро зашуршала им по бумаге, размашистыми, хорошо координированными движениями преобразуя белую пустоту листа в серый штрих рисунка. Через несколько минут художественное послание-предсказание было закончено.
– Рисовать ты умеешь, – искренне похвалила Лю, вертя в руках только что созданную картину. На ней легко узнавалась одна из медицинских палат (вернее, любая из них, потому как походили палаты друг на друга словно близнецы-братья): ряды кроваток с маленькими бессознательными пациентами, меж кроваток шкафоообразное реанимационное, или какое там полагается, оборудование. Нарисовано, без сомнения, талантливо, со знанием дела, однако что это дает? С особым тщанием, с множеством мелких деталей были прорисованы трубки, катетеры и прочие капельницы, которыми несчастные детишки присоединялись к поддерживающим их жизнедеятельность устройствам. Летиция отметила единственную неточность или небрежность в рисунке – все эти провода с различными названиями словно бы проходили мимо оборудования, исчезая где-то в стене.
– Ведя, Ведя, я слишком тупа для тебя… Не хватает сообразилки, – девушка с горечью призналась себе в бессилии. «Спящая» определенно что-то хотела сказать ей, наверняка важное, да только смысл туманных посланий оставался все в том же тумане. Обидно. – Я заберу твою живопись, если не возражаешь, на досуге поломаю над ней свою и без того трещащую голову.
Выключив свет и аккуратно прикрыв за собой дверь, Лю в задумчивости покинула безрадостное жилище Ведуньи. Сюда Летиция шла, чтобы разобраться с дурной художницей, рисующей совершенно не того, кого надо, а уходила абсолютно растерянная и полная сомнений. Неужели ее, Летиции, портрет вышел из-под карандаша Ведуньи не случайно? Что такого знала о ней «спящая», зачем рассказалао ней Настоятельнице? И что, черт возьми, эта лысая мутантиха с незаурядным художественным (и не только) талантом хотела поведать прямо сейчас?! ЛОМ-ПОМ, НЕГР с перевернутой «Г», медблок со странно подключенным (или вовсе не подключенным?) оборудованием…
В коридоре, как ни в чем не бывало, спокойно ожидала Молчунья, будто и не пропадала никуда полчаса назад.
– Шестью-ю-восемь, давно ты здесь пасешься? – Лю подумала о том, не отругать ли ей нерадивое создание за самоволку, но голова была занята совершенно иным. – Еще раз сбежишь…
Угроза так ни во что конкретное и не оформилась:
– Ладно, хрен с тобой, веди меня домой. Люлей навешаю позже.
Оставшись в отведенной ей комнате в полнейшем и таком желанном сейчас одиночестве, Летиция еще раз внимательно просмотрела каждый лист. Над рисунком зависла аж на четверть часа, изучая его в мельчайших деталях. Ни-че-го!
