только ходить под себя, но еще и бегать!
Ну, язык у дамочки! Мне и стыдно, хотя ничего постыдного совершить я не успел (держись, брат-пузырь!), и одновременно пробивает на хохот. Смех и грех – это про меня!
– Летиция, прекрати надо мной издеваться. Я не могу язвить в ответ такому прекрасному существу! – по смыслу – это ультиматум, по исполнению – жалостливая мольба. Чего ж так голос дрожит, подводит, зараза.
– Сол, мне нравится восторг в твоих глазах, нравится в них отражаться, – она совсем рядом, она играет со мной. – Надеюсь, от восторга ты не потеряешь контроль над… – Лю выразительно опускает взгляд на мои штаны, – источником жидкого позора?
Я обещал себе, первым делом после возвращения в люди придушить маркиза… Номером вторым будет Летиция! Только душить я ее не собираюсь, есть более сладкая месть!
– Судя по горящему взору, утку предлагать бесполезно?
Эта девушка умеет НЕ ерничать?!
– Вперед, жиденький герой, обопрись на мое нежное, женственное плечико, наша скорбная делегация отправляется на поиски таинственного ватерклозета! Дойдешь? Или вторым «костылем» пристроим Пять-Шесть?
– Дойдешь, – несмешно передразниваю я. Мозг в ступоре, я – примерно там же.
– Только гляди, герой, слабость слабостью, а корень зла держать будешь сам! Признавайся, тяжело тебе придется?
Она заливается издевательски-заразительным смехом, пока я мучительно подыскиваю «правильный» ответ на вопрос, не предполагающий правильных ответов: что ни скажи, попадалово обеспечено.
– Корень зла могуч и огромен, – пытаюсь импровизировать, судорожно соображая на ходу. – Как доисторический баобаб, король всех деревьев! Даже стотонному Liebherr’у[15] не совладать с его массой и габаритами! Однако сей баобаб при виде баб теряет вес и притяженье…
Поиск рифмы затягивается, плохо у меня с ними, просто отвратительно.
– Фу, как пошло, – Лю надувает щеки, выпячивает губки, одним словом, корчит из себя обиженную девочку. – Но образ, что ни говори, будоражит воображение!
Она не обиженная, она плохая девчонка. Обожаю таких!
– Или это опять была гипербола?
– Скорее, парабола…
Пока она размышляет, я стремительно, насколько позволяют кондиции, скрываюсь в туалете. Дошел!
По возвращении (триумфальному, без всяких позоров, моя честь, как и штаны, спасена) наглею:
– Мне бы еще ванну принять… или душ, на худой конец.
Летиция вздыхает на публику:
– Все ж таки худой? Эх, а соблазнял девушку баобабами…
Нет, я ее точно придушу! Еще вперед Люка!
– Пойдем, герой-обломник, водные процедуры с дальней дороги точно не помешают.
– Ты стесняешься? – лукавые глаза смеются.
Мне остается только прятать взгляд. Да, блин, стесняюсь! Раздеваться догола в крохотной ванной комнате, в самой непосредственной близости от восхитительной девушки… Да, я еще чертовски слаб, ни на что толком не гожусь, но корень зла, мать его етить, существо от моего сознания совершенно не зависящее! Он точно меня опозорит, баобаб проклятый!
– Не то что смущаюсь… но слегка мандражирую, да! Не привык я вперед дам разнагишаться…
Она морщится:
– Как твой лечащий врач, я категорически запрещаю тебе мандражировать! Во-первых, от этого, утверждают в околонаучных кругах, на ладонях начинает расти шерсть, во-вторых…
Словно заправский стриптизер сдергиваю с себя всю одежду. С меня хватит! По-хамски поворачиваюсь к даме волосатой голой жопой и храбро штурмую высокий бортик ванны.
Хорошая попытка… Не поддержи Летиция меня со… спины, я бы неминуемо навернулся и затылком пробил покрытый скользкой плиткой недружелюбный пол.
– Не торопись, Сол, аккуратней. Глупо проделать столь долгий путь и убиться у самой цели.
Осторожно, все так же поддерживаемый Лю, опускаюсь в горячую воду. Какой кайф! Вода! Чистая! Горячая! Целая ванна! Я не зря шел сюда с самого Урала, я готов умереть прямо здесь и сейчас от блаженства!
– Не смотри на меня так, – проходит десять райских минут, и я все еще жив. Летиция сидит на краешке ванны и ладонью гоняет
