морду, ведь я сторонник правильных традиций.
Зулук слетает с высоченного табурета, в полете прихватывая сидящего по соседству бота. Вместе они грузно бухаются на неприятно твердый пол. Они ругаются и стонут, но верю я лишь одному из них. Настоящему и живому, пусть и конченому шизу. Подаю маркизу руку:
– Вставай, проклятьем заклейменный.
– Твоя неприкрытая враждебность, характеризует тебя с далеко не лучшей стороны, – бормочет опрокинутый наземь Зулук, но помощь, между тем, принимает. – А немотивированная агрессия указывает на неудовлетворенное либидо, способное на…
– Не делай мое неудовлетворенное либидо еще и раздраженным, – предупреждаю я крайне убедительным тоном.
Зал вдруг приходит в движение, люстры раскачиваются, с потолка что-то сыплется в тарелки и бокалы, звенит стекло… И даже бармен выглядит удивленным.
– Землетрясениееее?!! – кричит Зулук в новом падении, накренившийся табурет сбрасывает своего неловкого седока. Я с трудом удерживаюсь на месте, цепляюсь двумя руками за стойку.
– Химик, что за херня?
Испуганный парень делает пассы конечностями, пытаясь усмирить взбесившийся бар, – интерьеры сменяют друг друга словно в калейдоскопе, но тряска продолжается, стены ходят ходуном, бутылки с драгоценным содержимым летят на пол, стекло превращается в осколки, ароматный алкоголь – в зловонные лужи.
К чему я совершенно не готов, так это к довольной физиономии Зулука! Этот псих, еле поднявшись на непослушные свои ходули, громко смеется, театрально держась за живот. Так делали плохиши в скверных западных мультиках…
– Зул, какого черта?!
– Зольдатхен, ты тупой, как пробка! – вместо объяснений маркиз принимается водить хороводы с самим собой. – Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит!
– Зул!
– Время, Солдатик, время! – он хохочет, наворачивая еще один круг. – К нам стучится само Настоящее! Скоро весь наркоманский вертеп накроется медным тазом!
– Прекратите это! Прекратите, умоляю! – визжит Химик, я и не думал, что он способен орать таким диким фальцетом. Интересно, чего он требует от Зула? Прекратить танцевать – а Зул отвратительный танцор, что правда, то правда – или винит его в землетрясении?
– Не могу, паря! – маркиз задирает руки и прыгает на одном месте. Ужасная пластика, никакого понятия о красоте танцевальных движений. – По твою душу пришел наш пушной транспортный зверек! И он свернет гребаную башню к едреням, пока не доберется до нас.
Зверь? Броня устала ждать наездников и пошла их освобождать? Какая умничка!
– Так нельзя! – фальцет Химика превращается в нечто запредельно высокое, умных музыкальных слов для таких нот я не знаю. Скажу проще – недорезанные свиньи так не визжат. Не умеют. – Он убьет всех!
– Так выпускай нас, дружок, – моей улыбке позавидовал бы сам Джокер, губы растягиваются от уха до уха. – И мы успокоим зверька.
– Я не могу!
– Очень жаль.
– Остановите его! Если башня рухнет, нас всех засыпет!
– Спаси себя сам. Всего делов-то, открыл двери, выпустил пару недовольных клиентов и бухай спокойно дальше, хоть до морковкиного заговенья.
– Яааа нееее могуууу! – некогда надменный и самоуверенный бармен рыдает, как баба. Жалкое зрелище.
Кусок потолка с грохотом рушится вниз, скрывая в облаке пыли дальний конец зала. Вижу трещины, идущие по стенам и полу и постепенно подбирающиеся к своду над нашими головами… Наверное, это очень неприятно, получить плитой по черепу. И даже фатально.
– Химик, соображай шустрей. Твое любимое время не ждет.
– Я попробую! Только остановите…
Мысленно приказываю Броне прекратить снос культурного наследия. До сих пор она игнорировала мои мысленные потуги, но в этот раз послушалась. Наверное, я
– Дерзай, придурок, открывай задний проход, – Зулук сначала говорит, а потом думает. Вернее, уже ржет.
