плечами. Я его знал по визиту Михаила и Насти, когда они отправились в Антик на концерт.
Телохранитель тоже меня узнал. Отлепился от стены, растерянно посмотрел на меня, потом на дверь квартиры, которую ему было поручено охранять.
— Добрый вечер, Витя, — сказал я.
— Нельзя туда, — убитым голосом сказал Витя.
— Мне можно.
Витя замотал головой.
То ли я не сосредоточился в достаточной мере, чтобы стать убедительным, то ли в простой душе телохранителя не помещалось больше одного хозяина.
— Нельзя, — с болью в голосе повторил он. — Точно вам говорю, нельзя.
— Ну и что ты будешь делать? — спросил я.
Витя помрачнел. Он явно знал, что все его тренированные мускулы и профессиональная подготовка спасуют перед функционалом совсем не устрашающего вида.
— Вы мне хоть в глаз дайте, что ли! — попросил он. — Синяк набейте…
— Сам справишься, — укоризненно сказал я. — Ты же мужчина!
Оставив Витю горестно смотреть на свой увесистый кулак, я прошел к двери. Хотел позвонить — и обнаружил, что дверь не заперта.
— Тук-тук, — сказал я, входя.
Меня не услышали — ссорились.
Квартира была не слишком большой по меркам этого дома — метров пятьдесят. Свободное пространство с двумя опорными колоннами, украшенными полочками и какой-то аляповатой живописью того уровня, что продается на измайловском вернисаже. У одной стены — изрядная круглая кровать, напротив — плазменная панель на стене, журнальный столик и кресла. В одном углу барной стойкой отгорожена кухонька. Даже ванная комната была отделена полупрозрачной стенкой из цветных стеклянных блоков. Нет, симпатично в целом. В девятнадцать лет такие квартиры очень нравятся, в двадцать пять — вызывают одновременно и умиление, и слабое подозрение, что молодость миновала.
Настя и Михаил стояли у барной стойки. В руках у них я заметил высокие стаканы с каким-то напитком. Но им было не до коктейля. Похоже, выдержки им хватило лишь на то, чтобы наполнить стаканы — и начать ругаться. Михаил был в расстегнутом плаще, Настя — в коротком халатике домашнего вида.
— Ты даже пальцем не пошевельнул! — кричала Настя. — Ты меня бросил умирать!
— Зачем ты связалась с ними? Мне все рассказали! — в том же тоне отвечал Михаил. — Дура!
— Ты меня бросил!
— Я бы договорился и забрал тебя, — резко ответил Михаил. Мне показалось, что он не врет. — А в тот момент ничего невозможно было сделать! Со временем — забрал бы.
— После того, как меня перетрахал бы весь поселок? — Настя, конечно, не успокоилась от такого обещания. И вот тут Михаил сглупил:
— Тебе не привыкать. С таможенником переспала?
Настя глотнула воздух и замолчала. Похоже, ее и впрямь оскорбило это предположение.
— Нет, — сказал я в ту самую секунду, когда Настя влепила Михаилу пощечину. — Она со мной не спала.
Михаил, потирая щеку, повернулся ко мне. Я поймал его взгляд и понял, что не войди я так вовремя — Настя получила бы в ответ хорошую затрещину…
— Что вы здесь делаете? — спросил Михаил холодно.
— Я должен перед вами отчитываться? — удивился я. Не разуваясь прошел по мягкому ковровому покрытию, сел в кресло. Принюхался — пахло чем-то съедобным и очень вкусным. И с чего на меня такой жор напал? Последствия ранения? — Настя, я так… вдруг зашел. Ты не против?
— Нет, конечно, — сказала она очень непринужденно. — Тебе что-нибудь смешать?
— Джин-тоник, — попросил я.
— «Сапфир», «Бифитер», «Гордонс»? — тоном опытного бармена спросила Настя.
— Даже не знаю, — заколебался я. — Все так соблазнительно звучит… Михаил, что вы посоветуете?
На лице бизнесмена заиграли желваки. Он вдруг стал удивительно похож на Ипполита из «Иронии судьбы», обнаружившего, что
