скошенной челюстью…
Шедченко молчал.
– Засветились вы капитально, – мстительно сказал Визирь. – Знаешь, сколько мне стоил твой портрет? Ровно столько же, сколько год назад этюд Репина!
Он вырвал бумагу из рук Шедченко, подошел к камину, скомкал, швырнул в огонь.
– Расслабься, солдат… Пронесло. Я тебе показывал свою коллекцию?
– Какую? – тихо спросил Шедченко.
– Этюды мастеров. Картины собирать… пусть этим «новые русские» занимаются. Что в них… в завершенных, лаком залитых. А вот наброски, этюды – видеть, как хотел мастер сделать свое полотно… Это и впрямь интересно. У меня почти сотня набросков. Репин, Иванов, Шишкин, Крамской…
– Принципиально собираете русских художников? – спросил Шедченко.
– А в какой стране живу, Коля? Есть такое слово – патриотизм! – Хайретдинов отвернулся от камина. – Ладно. И на старуху бывает проруха. Не убивайся. Минус Визард – уже хорошо. И минус Кирилл, вероятно… Будешь «Хванчкару»?
Шедченко пожал плечами:
– Если честно – никогда не пробовал.
– Э… многое потерял. Тем больше получишь. – Хайретдинов склонился к столу. – Во здравие и за упокой. Не хмурься, солдат. Пусть сгинут наши враги!
11
Кирилл не любил афоризмов. Это, наверное, глупое занятие – выдирать слова из контекста, придавать им отточенность, к которой и не стремился автор. Прикладывать сказанное совсем по другому поводу и в другое время – к сегодняшнему дню.
Плакатик над дверью вагона гласил: «Чего не следует делать, того не делай даже в мыслях. Эпиктет».
Кто такой Эпиктет, Кирилл не знал. Какой-нибудь древний грек… Оказавшись в метро, он, наверное, утратил бы все свое философское спокойствие и с криком бросился бежать. Решил бы, что попал в Аид.
А вот в историю с Визитерами поверил бы, возможно. Древние боги – они любили веселые шутки с людьми.
Чего не следует делать…
– Виз. Разве можно не думать о том, о чем думать нельзя?
– Можно, – равнодушно сказал Визитер. – Я только этим и занимаюсь.
– Чем?
– Не думаю.
Кирилл невольно хихикнул.
– Кирилл, а ты уверен, что мы правильно делаем? – спросил Визитер.
– О чем ты?
– О
Он ответил не сразу.
– Не знаю. Но он же меня отпустил.
– Это мог быть ход. Понимаешь, Посланник Творчества – он хорошо предугадывает наши действия. Видит их словно картинки. Если он все предусмотрел, то тебя специально отпустили. Чтобы мы оба пришли в ловушку.
Кирилл поежился.
– Виз, у нас есть другой выход?
– Да. Хайретдинов. Власть. Только ему не нужны варианты. Он такой… по необходимости жестокий. Тебя бы защитил. Ему, наверное, хочется с кем-то говорить откровенно. А я для него конкурент.
– Тогда вариантов нет.
– Спасибо, – серьезно сказал Визитер. – Ну… Ты все равно помни про это.
Они ехали к Зарову и его двойнику. Весь день промотавшись по городу, придумав и отвергнув кучу планов, как подставить убийцу и женщин милиции. Можно было позвонить по «ноль-два» и назвать имена – наверное, сейчас бы такой звонок, даже от
