– Верно, – кивнул Юрий Сергеевич. – Но неужели официальная повестка обрадовала бы вас больше?
Мартин подумал и покачал головой.
– А накормить я вас накормлю, – все еще с ноткой неодобрения отозвался Юрий Сергеевич. – Чтобы не кинулись, выйдя от нас, в ближайшую правозащитную организацию… рассказывать о ГБ, которое морит голодом задержанных.
Чекист не соврал. Пройдя «строгих дяденек», оказавшихся на поверку строгими тетеньками, они спустились на старом лифте куда-то вниз, в подземные глубины Лубянки, и против ожиданий Мартина оказались не в мрачных застенках, а в уныло-казенном коридоре, который вывел их к вполне уютной столовой.
С выщербленными коричневыми подносами в руках они встали в короткую очередь и двинулись обычной дорогой неприхотливого едока – от чисто вымытых, но мокрых вилок и ложек в пластиковых корытцах к компоту в стеклянных стаканах и облаченной в белый передник девушке за кассой.
От давно забытой атмосферы общепита Мартин неожиданно пришел в полнейший восторг. Он взял себе яйцо под майонезом – две половинки на тарелке, заляпанные ложкой майонеза; взял сельдь под шубой – хотя и был твердо уверен, что в сельди будут кости; салатницу с винегретом, на вид очень свежим и даже вкусным. На первое Мартин соблазнился украинским борщом – к нему полагались очень правильные на вид пампушки, щедро натертые чесноком и посыпанные зеленью. В борще плавало несколько хороших кусочков мяса, да и шедший впереди Юрий Сергеевич взял борщ без колебаний – а уж он-то здесь был завсегдатаем. Второе разнообразием не блистало – полтавские котлеты, голубцы – представлявшие собой те же самые котлеты в капустном листе, неизменный общепитовский гуляш – ничего общего с правильным гуляшем не имеющий, и антрекот с тушеной капустой.
Мартин взял антрекот.
На десерт он, повинуясь все той же умилительной атмосфере давно забытого праздника вкуса, взял кекс, стакан компота и кусочек желе на тарелке.
– Ну вы и горазды покушать, – глянув на его поднос, заметил Юрий Сергеевич. Сам он обошелся борщом и голубцами. Кассиршу чекист попросил: – Нам вместе посчитайте, Людочка.
Мартин решил запротестовать и полез в карман за деньгами, но когда увидел, что по ценам столовой его обед стоил меньше доллара, смутился и позволил себя угостить. В конце концов, чекист имел право на ответную колкость.
За едой, не сговариваясь, о делах не упоминали. Дружно съели борщ, потом салаты – покаявшись в чревоугодии, Мартин отказался от сельди под шубой и отдал ее чекисту. Антрекот был вполне сносен, а компот из сухофруктов – в меру охлажден и потому приятен.
Желе Мартин только поковырял, после чего сказал:
– Всегда так, когда голодный… глазами все бы съел…
Юрий Сергеевич усмехнулся, дотянулся до соседнего, пустого столика и ловко выдернул из вазочки тощий пучок разрезанных на треугольники салфеток.
– А вы обуздывайте себя, Мартин. Не старайтесь откусить больше, чем сумеете переварить.
Мартин, все еще пребывая в виноватом настроении, на колкость не среагировал. Но следующую, если она последует, решил уже не спускать. На дворе, чай, не тридцать седьмой год!
После обеда Юрий Сергеевич провел его в кабинет – по ряду мелких признаков Мартин понял, что помещение это никому конкретно не принадлежит, а используется для работы с задержанными. Жалко, конечно, что чекист не пожелал вести его в свой кабинет – очень многое о Юрии Сергеевиче сказали бы такие детали, как материал письменного стола, размер портрета президента, наличие или отсутствие ковра на полу, количество телефонов и вид из окна. Пока Мартину никак не удавалось определить звание и должность чекиста, и это его огорчало. Все-таки с капитаном и полковником, а именно в таких рамках Мартин числил Юрия Сергеевича, вести себя стоило по-разному.
– Я подполковник, – сказал Юрий Сергеевич, будто уловил ход мыслей Мартина. – Мне сорок два года. Боюсь, полковника получу лишь перед пенсией. У меня трое детей, которых я почти не вижу, жена, которой давным-давно надоел мой график, старенькие родители в Пензе – второй год не соберусь проведать. И еще у меня любимая работа. Дурацкая любимая работа – искать в галактике артефакты… чудеса. То, что может пойти на пользу родине. Я патриот, понимаете? Не бритоголовый нацист, не ультралевый, не ультраправый. Люблю свою страну – вот и все…
Он сделал паузу и поинтересовался:
– Вам смешно?
Мартину было стыдно. Он опустил глаза.
– Ключники, – неторопливо продолжал Юрий Сергеевич, – щедро кормят Землю технологиями. Благодаря им практически
