потому отсекли Максимову и братьев…
Юрий Сергеевич фыркнул.
– Я же теперь не успокоюсь, буду копать до конца! – не выдержал Мартин. – Ну до чего же я не люблю намеков и недомолвок!
– Это как раз хорошо, – успокоил его Юрий Сергеевич. – Все, хватит о твоей уникальности. Ты не уникален, просто ты оказался в нужном месте в нужное время. Возможно, годом позже я нацелил бы на поиск девушки Кузнецова. А годом раньше – Поспешая.
– Володю Спешко, что ли? – удивился Мартин. Он помнил этого интеллигентного очкастого паренька, быстро сделавшего себе хорошую репутацию, в разговоре к месту и не очень употреблявшего словечко «поспешим», но полгода назад внезапно прекратившего работу. – Не слышал, чтобы его так звали. Спешок – слышал…
– Он в наших разработках проходил как Поспешай, – признался Юрий Сергеевич. – Но он больше не работает.
Официант принес рульку, пожелал приятного аппетита и удалился. Мартин с удовольствием оглядел заказ: подкопченная, нежная свиная рулька, сервированная пропаренной с грибками гречневой кашкой, с обжаренным в постном пахучем масле лучком и тертым перепелиным яичком на большой матово-блестящей круглой белой тарелке. Сказал:
– Знаешь, в каждом блюде должна быть своя изюминка. Вот здесь – тертое перепелиное яичко придает весь колорит!
– Я уже заметил, что ты к перепелиным яйцам неравнодушен, – согласился Юрий Сергеевич, берясь за нож с вилкой.
– И обязательно – пиво! Свежее темное пиво… А я в ваших разработках прохожу как Ходок? – решил блеснуть эрудицией Мартин.
Юрий Сергеевич, тщательно прожевывая кусочек мяса с гречкой, промычал:
– У… и впрямь вкусно… Тебе честно?
– Честно, – легкомысленно попросил Мартин.
– Нет, ты у нас проходишь как Сноб.
Никогда еще Мартин не чувствовал себя таким униженным. Впечатай его Юрий Сергеевич лицом в пропаренную гречневую кашку с пахучим маслом, лучком и тертым перепелиным яичком – унижение было бы куда меньшим.
– Не обижайся, – попросил Юрий Сергеевич. – Это еще до меня…
– А ты бы выбрал другое имя? – спросил Мартин.
– Честно? – спросил гэбэшник.
Мартин покачал головой и уставился в тарелку. Большую матово-блестящую круглую белую тарелку.
– Какая разница в именах, которыми нас назовут? – спросил Юрий Сергеевич. – Куда важнее, как мы сами себя зовем. Наедине с одиночеством, когда только Бог и дьявол могут услышать…
Мартин поднял взгляд на Юрия Сергеевича и спросил:
– Ты уверен, что в твоем роду не было ключников?
– Психиатр, поп, бухгалтер-растратчик… – начал перечислять Юрий Сергеевич. – Кстати, психиатр был алкоголиком, поп – под конец жизни стал расстригой… что-то не везло предкам. Как положено, были татарин и еврей. Век назад даже красный латышский стрелок замешался… Ключников не было.
Мартин невольно улыбнулся:
– А как ты озаглавил бы собственное досье?
– Дятел, – не раздумывая сказал Юрий Сергеевич. – Не потому, что стучу… потому что нудно долблю в одну точку. Иногда достается вкусная личинка. Чаще – труха.
Он аккуратно отрезал и подцепил кусочек рульки. Прожевал, сказал:
– Вкусно, честное слово. Спасибо. Быть снобом – очень приятное занятие.
– Ты думаешь, мне не доводилось голодать или делить последний сухарь на три дня? – спросил Мартин. – Пить воду из луж, жрать плоды, от которых то ли понос на неделю прихватит, то ли вообще копыта откинешь?
– Я знаю, – просто сказал Юрий Сергеевич. – Я же не говорю, что поставил бы на твоем досье слово «Сноб».
– Тогда – какое?
– «Денди».
Мартин пожал плечами.
– «Джентльмен» – слишком длинно. Да и слово немножко опошлено, – пояснил Юрий Сергеевич. – Английский денди вовсе не всегда ходил во фраке. Если надо было – отправлялся в Индию болеть малярией во славу королевы. Когда надо – все должно быть комильфо, когда надо – не испугается пота и крови… воды из луж… Знаешь, что такое «комильфо»?