психологами.
Едва войдя в лифт вместе со старушкой, Алекс должен был принять ее в «зону ответственности». Катастрофа, вводящая его в стрессовую, но запрограммированную генными оперонами ситуацию, усиливала ответственность до предела.
Да он обязан был… ну, не полюбить… пилоты ведь не умеют любить, этого никто не предусматривал… обязан был преисполниться теплых чувств к старушке.
Что там предполагалось дальше в программе?
Задушевный разговор?
Робкий поцелуй?
Бурная сексуальная сцена на полу лифта?
Совместное поедание юбилейного торта?
Алекс представил, как голая, радостно хихикающая бабка впихивает ему в рот кусочек шоколада, а он, подрагивая от возбуждения, слизывает сладкий сливочный крем с обвисшей груди…
– Дьявол! – завопил он.
А ведь так могло быть!
Вполне!
И он не испытывал бы никаких неприятных ощущений, выйдя из виртуальности. Любопытное, интригующее, рекомендованное медиками и одобренное священниками приключение…
Да как же это?
Он хотел научиться любить – а обрел способность не-любить?
Или это лишь две неразрывные половинки, и невозможно понять любовь, не умея отвергать?
Алекс прошелся по каюте, обхватив себя за плечи, пытаясь понять хоть что-то в собственных ощущениях.
Да, он уже нарушил одну из заповедей пилота-спец.
Самую главную, пожалуй. Беспредельную ответственность за всех, оказавшихся рядом. Значит, средство Эдгара действует, блокирует его измененное сознание. А ведь это страшно… стоит лишь представить себе пилотов, способных бросить на произвол судьбы экипаж и пассажиров!
Он представил себе Ким. Джанет. Лурье и Генералова. Моррисона. Ка-третьего. Цзыгу.
Вот что-то происходит… корабль гибнет… как он поступит?
Да нет! Он не бросится спасать собственную жизнь. Он по-прежнему готов до конца сражаться за корабль, экипаж и пассажиров. Все в порядке!
Вот только откуда эта тоскливая тревога, эта холодная пустота в груди?
Словно неощутимый биохимический удар отсек что-то, жившее в душе…
Или – сдернул туманную дымку с бездонной пропасти.
– Похоже, я зря выпил эту дрянь? – риторически спросил Алекс. Торопливо посмотрел на Беса – самого верного своего советника и спутника.
Чертенок стоял потупившись, разведя руки. Исподлобья косился на Алекса с той же мучительной болью, что тот ощущал и сам. Можно было не смотреть на Беса – он уже не мог сказать Алексу ничего нового.
– Но это же не любовь! – Алекс мотнул головой. – Это не может быть тем самым чувством!
«Да, это не любовь… – насмешливо шепнуло ему что-то незримое, мертвым сном спавшее на дне души. – Это отсутствие любви…»
– Какая же это, к чертовой матери, радость? – Память услужливо подсказывала сухие, научные формулировки, будто цеплялась за что-то прежнее, устойчивое и спокойное. – Устойчивое чувство, сопровождающееся эмоциями нежности и восторга? Благодарю покорно…
Алекс замолчал, переводя дыхание. Стоп. Не стоит нервничать. Он сам выпил изготовленный по рецепту Эдгара блокатор. Он хотел проверить его действие, чтобы не пострадала Ким. Он хотел ощутить то чувство, которого был всегда лишен.
Возможно, неприятным эмоциям он обязан именно отсутствием любви? Ну так на борту есть две женщины, молоденькая и средних лет, а на худой конец еще Цзыгу и Генералов! В самом крайнем случае – кристалл с виртуальными персонажами. Проявится у него эта любовь, никуда не денется. А потом действие блокатора кончится, чуждая эмоция уйдет, и все вернется в прежнее русло.
Главное – не паниковать.
Алекс быстро прошел в душ, пустил ледяную воду, постоял несколько минут, сцепив зубы. Вроде бы сосущее чувство тревоги и
